Район Преображенской площади – из тех старых московских районов, где до сих пор полно старой застройки, советских ещё времён. Семья Файзулиных – мама и сын, жили в древнем девятиэтажном здании, из тех, что никак не соберутся снести и расселить жителей. Я думаю, что сейчас это объясняют катастрофой. Раньше находили другие причины.
Но, в конце концов, жизнь в маленькой квартирке старого дома – ещё не повод становиться кваzи, когда тебе всего семнадцать лет. Одно дело – глупая девчоночья выходка, вроде той парочки с их несчастной любовью. Другое – спокойное и рассудочное действие (насколько вообще поступки подростка можно назвать рассудочными). Я был почти уверен, что Руслан Файзулин окажется юным задохликом, с покрытым прыщами лицом, или наоборот – толстым тюфяком в очках. В общем, из числа тех мальчишек, на которых девочки смотрят как на пустое место, а у него же гормоны, ему же целоваться хочется, да и не только целоваться.
Но Руслан оказался высоким красивым парнем с умным, интересным, чуть ироничным лицом. Несмотря на татарскую фамилию, был он светловолосым, европейского типа, разве что широкий овал лица выдавал восточные корни. На таких девчонки вешаться должны.
И мама его, несмотря на странное письмо и учёт в психоневрологическом (а кому из нас он бы помешал? У психиатров больных нет, есть недообследованные), выглядела женщиной хорошей, любящей сына, следящей за собой и домом. Не похоже, что от такой мамы ребёнок готов податься в живые мертвяки. Наше появление её и обрадовало, и смутило. Она принялась предлагать чай с какими-то национальными треугольными пирожками, тут же смутилась – пирожки были с мясом. Руслан отреагировал без такого энтузиазма. Пожалуй, мне он даже собирался сказать что-то ехидное, как и положено в этом возрасте. Но увидев Михаила, тут же присмирел и стал образцово-показательным мальчиком.
А ведь это не просто юношеский бзик, понял я. И не демонстративное поведение, как у тех девчонок. Это и впрямь отношение к кваzи как к высшей форме. Высшей форме жизни, блин…
От чая нам отказаться не удалось. Но, по крайней мере, чай нам принесли в комнату Руслана, вместе с блюдечками сладостей и кувшинчиком молока. Мы с Михаилом сели у стола, второй стул притащил тихий и послушный Руслан, севший на уголок тщательно заправленной (не верю, что сам заправлял!) кровати.
После чего гражданка Файзулина Адиля Айдановна тихонько вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Только что была, чай разливала, а вот уже её и нет.
Комната Руслана выглядела так, что было понятно – он здесь полновластный хозяин. Компьютер, бардак на столе, среди которого выделялась электронная фоторамка, где менялись какие-то школьные фотки. Везде очень чисто, но вещи раскиданы как попало (представляю, как Адиле Айдановне тут хотелось прибраться, однако она явно ограничивалась мытьём полов и вытиранием пыли), постеры на стенах, включая вызывающе-эротические, с весьма вольно одетыми и ведущими себя девицами.
Ну как можно расстраивать такую маму? Я очень неодобрительно посмотрел на Руслана. Парень, надо признать, смутился и отвёл взгляд.
