нашёл мальчика.
– Там фамилий нет, конечно, но я поняла, – сказала Настя.
– Михаил не знал одной печальной вещи, – сказал я. – Моя жена меня обманывала. Ребёнок, которого я считал своим, был от другого человека. Так что никакой анализ ничего не скажет… и слава Богу…
Настя нахмурилась. И посмотрела мне в глаза.
– Нет, – сказал я.
Настя кивнула.
– Да нет же! – воскликнул я. – Чёрт возьми, нет, она сказала… дай конверт!
– Вон же он, на столике… – тихо произнесла Настя.
Я схватил конверт, вытащил листок, развернул.
Уставился в ровные строчки распечатки.
«Анализ проводился стандартным методам по четырнадцати локусам…»
– С чего ты решил, что твой ребёнок – не твой? – спросила Настя.
– Ольга сама так сказала… – прошептал я одними губами.
– Когда?
– Мы… мы были в доме… надо было выбираться, бежать… она решила запереться в музее, там рядом музей был… а я настаивал, что надо прорываться…
– И она сказала, что ребёнок не твой?
– Да.
– Денис… – Настя подошла и осторожно обняла меня. – Поверь, женщины часто врут, когда говорят мужчине, что ребёнок – от него. Но бывает и так, что они врут, когда говорят, что ребёнок от другого. И это случается не реже.
– Зачем, – сказал я. – Ну зачем?
– Она думала, что так безопаснее, – прошептала Настя. – Для ребёнка. И ради того, чтобы его защитить, соврала тебе.
– И что мне теперь делать? – спросил я, будто хоть кто-то в мире мог ответить.
– Вначале – поесть, – ответила Настя.
Суп был вкусный.
Кажется.
Хотя я его делаю по-другому. Не каждую субботу, конечно, это я соврал. Но иногда делаю. Мне нравилось иногда готовить самому. Что-то неожиданное для холостяка.
Я ел суп и смотрел на Настю.
А она смотрела на стену. На портрет Ольги с ребёнком на руках.
– Ты ведь на самом деле никогда не верил в то, что она сказала, – внезапно произнесла Настя. – Иначе не повесил бы эту фотографию.
– Поверил, – пробормотал я.
– Нет, – беспощадно сказала Настя. – Не ври себе, Денис. Тебе хотелось в это поверить, потому что так было… легче. И ребёнок не твой, и жена обманщица. Но ты бы не смотрел каждый день на это фото. Ты на самом деле всё понимал. Но делал вид, что поверил.
– Как-то сложно, – пробормотал я.
– А мы, люди, вообще сложные. Это кваzи у нас простые. Что ты будешь делать?
– Это мой вопрос…
– Да, и ответ тоже твой.
– Не знаю, – сказал я и отложил ложку. – Вкусный суп. Спасибо. Я не знаю, Настя. Тут же проблема… Михаил…
Она нахмурилась:
– Ты думаешь, раз он спас ребёнка, то твоя жена… её…
– Да.
– Может быть, кто-то другой её… убил? – осторожно спросила она. – А он спас.
– Нет, – сказал я. – Не спрашивай почему. Но тут я почти уверен. Это не как с сыном. По-настоящему уверен.
Настя молчала, водила пальцем по столу. Потом сказала:
– Слухи такие ходят… Что восставшие возвышаются, если они убивают человека. В них как бы душа… переходит…
