У меня сжалось сердце. Ужас пережитого и сейчас, спустя несколько веков, терзал душу Ласэна.
– Никакая магия, никакое волшебное заклинание не могли вернуть ее к жизни. И верховные правители не собирались вместе, чтобы ее воскресить. Она умирала у меня на глазах. Мне никогда не забыть мгновения, когда я перестал слышать, как бьется ее сердце.
Подступающие слезы жгли мне глаза.
– Тамлину повезло больше, чем мне, – хрипло продолжал Ласэн. – Мы все слышали, как у тебя с хрустом сломалась шея. Но тебя вернули к жизни. Сомневаюсь, что Тамлин когда-нибудь забудет этот страшный звук. И он сделает все, что в его власти, только бы оградить тебя от любых новых опасностей, пусть и ценой тайн и правил, которые тебе не по нраву. Здесь ты наткнешься на его несгибаемую волю. Так что лучше и не проси, по крайней мере сейчас.
У меня исчезли все слова. Их не осталось ни в голове, ни в сердце. Дать Тамлину время, ждать, пока он привыкнет… Это самое малое, на что я способна.
Деревню мы услышали задолго до того, как выехали из леса. К щебету птиц добавился стук молотков, визг пил, крики строителей, мычание коров и блеяние овец. Через какое-то время нашему взору предстала наполовину построенная деревня: аккуратные деревянные и каменные домики, наспех возведенные амбары и хлева. Все это – на разных стадиях завершения. Полностью завершенными оказались большой колодец на деревенской площади и строение, смахивающее на таверну.
Меня до сих пор удивляла схожесть жизни в Притиании и в мире людей. Точно так же могла выглядеть и человеческая деревня. Например, та, что отстраивалась после пожара. Конечно, деревня фэйри была куда красивее и опрятнее той, где мы прожили несколько лет. Но общий облик, главные места… Никаких различий.
Однако при всей моей симпатии к местным жителям я чувствовала себя здесь совершенно чужой. Нас с Ласэном заметили, и вся работа и торговля мигом прекратились. Жители вовсю глазели на нас.
Точнее, на меня.
Вокруг стало тихо. Непонятным образом весть о моем появлении разнеслась по всей деревне. Даже на ее окраинах затихли молотки.
– Фейра – Разрушительница проклятия, – прошептал кто-то.
Мое новое имя.
Как хорошо, что у моего костюма для верховой езды длинные рукава, а на подъезде к деревне я натянула перчатки.
Ласэн подъехал к фэйцу, который, как мне показалось, руководил постройкой дома вблизи колодца.
– Мы приехали узнать, не нужна ли вам помощь, – достаточно громко, чтобы слышали остальные, сказал Ласэн. – Можете располагать нами весь день.
Фэец почему-то побледнел.
– Благодарствуем, господин. Мы ни в чем не нуждаемся, – торопливо ответил он, поглядывая на меня широко раскрытыми глазами. – Долг выплачен.
Мои ладони стали липкими от теплого пота. Кобыла подо мной тоже чувствовала себя здесь весьма неуютно и била копытом по красноватой земле.
– Не торопись отказываться, – сказал фэйцу Ласэн, изящно поклонившись. – Мы хотим принять участие в вашей работе. Для нас это не тяготы, а честь.
– Долг выплачен, – качая головой, повторил фэец.
Те же слова мы слышали повсюду в деревне, где останавливались и предлагали свою помощь. Ласэн даже спешился. Везде нас благодарили и вежливо отказывались от непрошеных помощников.
Через двадцать минут мы вернулись в лес.
– Это была затея Тамлина? – хрипло спросила я. – Он позволил тебе свозить меня в деревню, чтобы я не приставала с предложением помочь?
– Нет, это была моя затея, но причину ты угадала верно. Они не хотят твоей помощи и не нуждаются в ней. Твое присутствие отвлекает их от работы и напоминает о том, через что они прошли.
От его слов меня передернуло.
– Но они не были пленниками Подгорья. Я не встретила ни одного знакомого лица.
Ласэн тоже вздрогнул:
– Почему же? Были. Но… в лагерях, устроенных Амарантой. К своему двору она согнала знать и тех, к кому благоволила. Простонародью полагалось работать не покладая рук, дабы обеспечивать ее двор пропитанием и всем необходимым. Тех, кого ее
