Косторез ткнул пальчиком в мою сторону:
– Обещай, что, когда она умрет, ты отдашь мне ее кости, и я подумаю.
Я оцепенела, а мальчишка засмеялся:
– Такого даже ты, Ризанд, не согласишься обещать.
Я взглянула на Риза. Судя по его лицу, он предостерегал меня от дальнейших разговоров с Косторезом.
– Спасибо тебе за помощь, – сказал он мальчишке и коснулся моей спины, показывая, что мы уходим.
Но если Косторез действительно знал… Я повернулась к странному мальчишке.
– Там, в состоянии смерти, у меня был выбор, – сказала я.
Глаза Костореза, вновь ставшие кобальтово-синими, засветились.
Пальцы Риза прижались к моей спине. Теплые, успокаивающие. Наверное, сейчас он успокаивал не столько меня, сколько себя. Хотел убедиться, что я никуда не исчезла и по-прежнему жива.
– Я знала, что могу не возвращаться в мир живых, а уйти в темноту. Раствориться в ней. Но я не хотела сдаваться. Я держалась за жизнь. И тем не менее знала: стоит только пожелать, и я исчезну из этого мира, перемещусь в другой. В какой-то новый для меня мир, без опасностей и тревог. Однако я не была готова идти туда одна. Я знала, что должна вернуться в прежний мир, где меня ждет что-то хорошее.
Синие глаза Костореза вспыхнули еще ярче.
– Ризанд, а ты и сам знаешь, кто сейчас владеет Котлом. И кто разграбил храмы, тоже знаешь. Ты явился сюда за подтверждением давних догадок.
– Правитель Сонного королевства.
Мне показалось, что в моих жилах струится не кровь, а страх. Страх ощущался в каждом уголке тела. Наверное, и я не должна была этому удивляться. И я могла бы догадаться, но…
Косторез умолк. Он ждал очередного признания, чтобы в ответ сделать свое. И я призналась:
– Амаранта велела мне убить двоих фэйцев, и если бы третьим оказался не Тамлин, я бы вонзила кинжал в собственное сердце.
Риз замер.
– Я знала: после того, что я сделала, мне не будет пути назад… – Я говорила и чувствовала, как жгучая синева глаз Костореза прожигает мне душу, угрожая оставить от нее кучку пепла. – И когда я разрушила заклятие Амаранты, когда поняла, что спасла Притианию, мне хотелось покончить с собой. Желание жить появилось, когда она меня убила. Я вдруг поняла, что оставляю незавершенным какое-то очень важное дело… то, ради чего я появилась на свет.
Лицо Ризанда посерело, словно поле, над которым пронесся яростный, разрушительный ураган. Но уже через мгновение он взял себя в руки.
Мои слова подействовали даже на Костореза. Его тон смягчился.
– Владея Котлом, можно не только воскрешать мертвых. Можно, скажем, разрушить стену.
Единственную преграду, еще хранящую людей – и мою семью – от поползновений Сонного королевства и дворов Притиании.
– Многие годы Сонное королевство не подавало о себе вестей, – снова заговорил Косторез. – Кто-то решил, что тамошний король утратил интерес к завоеваниям. А он просто старался постичь тайны Котла. Затем он задался целью разыскать и вернуть ножки. Воскрешение кого-то вполне могло стать первым испытанием полной силы Котла. Король провел бы его немедленно, но… Вероятно, он узнал, что магическая сила Котла небеспредельна. Как и любая сила, она исчерпаема и требует восстановления. Скорее всего, король даст Котлу отдохнуть, набрать побольше силы, а сам в это время еще глубже вникнет в тайны Котла.
– Это можно остановить? – шепотом спросила я.
Ответом мне было молчание. Косторез ждал.
– Ничего ему больше не рассказывай, – предостерег меня Риз.
К моему удивлению, Косторез заговорил сам:
– Утверждают, будто Котел создал какой-то темный бог. У него оставалось еще немного расплавленного металла, из которого этот бог выковал книгу. Книгу Дуновений. В ней между словами разбросаны заклинания, позволяющие управлять Котлом – вплоть до полного погашения его силы. После Войны эту книгу разделили на две части. Одна отошла фэйцам, другая – шести человеческим королевам. Так было прописано в мирном договоре. Разделение сочли чисто символическим – ведь Котел исчез несколько тысячелетий назад, и многие были уверены, будто он не более чем древний миф. И Книгу Дуновений тоже сочли вполне безобидной.
