Кроверус медленно повернулся, сейчас ему не нужна была никакая маска — лицо окаменело и ничего не выражало. Только глаза горели и ноздри раздувались. Кончики пальцев подрагивали.
— Если вы меня испепелите, то можете попрощаться с членством в Драконьем клубе, — быстро предупредила я, соскользнула со стула и спряталась за спинку.
Дракон со свистом втянул воздух и неторопливо зашагал в мою сторону.
— Что это было за представление?
— Вы не можете меня винить. Я хотела как лучше…
— Как лучше?! Ад строили, чтобы сделать, как лучше, ведьм сжигали, чтобы сделать, как лучше, а ты просто оружие массового уничтожения драконов!
— Если бы вы сразу сказали, в чем суть ритуала, этого недоразумения не случилось бы, — защищалась я. От возмущения даже вышла из-за стула. — Но нет же, вы предпочли третировать и запугивать меня, твердя про кротость и покорность. Интриган драконий!
— И с аллергией ты заранее придумала…
— Вас послушать, так кругом только я виновата!
— Ну не я же! Откуда мне было знать, как вести себя с принцессой?!
— Так вы же у нас специалист, прочитали все в этих своих книжонках! Вот бы и про аллергию там вычитали! Ах да, там же про нее нет. Может, потому (просто предположим для разнообразия), что я тут ни при чем?!
— А кто еще?
Чувствуя, что вот-вот достигну верхней точки кипения, я вцепилась в спинку стула и посмотрела дракону прямо в глаза.
— Для Знака нужны двое. И если половина вины на мне, то вторая — на вас.
— Но я ничего не делал!
— И я ничего. Поэтому перестаньте во всем обвинять меня!
— А
— Да, я солгала, когда сказала, что сыпь у меня возникает от волнения. Впервые она появилась после встречи с вами.
— Значит…
— Нет, не значит, — отрезала я. — У вас же началась после того, как прикусили мне палец, помните?
— Ты что-то сделала той ночью, в зале.
— Всего лишь облегчила нам обоим приступ. Вот, смотрите. — Я взяла со стола поднос, смахнула с него виноград и повернула к Кроверусу. — Видите этого дракона, больше похожего сейчас на леопарда?
— Да как ты смеешь…
— Фокус-покус, — я двинулась ему навстречу, держа поднос на вытянутых руках, чтобы Кроверус видел свое отражение. Он не сразу перевел на него взгляд, но когда сделал это, лицо вытянулось от удивления.
Дракон поднял руки и начал ощупывать лоб, скулы.
По мере того, как расстояние между нами сокращалось, пятна Кроверуса заметно бледнели.
Я остановилась и откинула поднос.
— Что это было?
— Неужели не ясно: аллергия проходит, когда мы рядом, и усиливается, когда врозь.
— Почему? Это ведь не…
— Знак? Надеюсь, что нет. И не нужно так смотреть, мне это нравится ничуть не больше, чем вам.
Дракон тоже остановился, сложив руки на груди. На полу между нами пролегла почти осязаемая черта. Шанс выскользнуть из зала я упустила. Но Кроверус, кажется, немного успокоился и выглядел скорее настороженным и недовольным, чем разъяренным.
— Аллергия прекратилась на пару часов, после того как ты… — Он сделал жест, подразумевая момент, когда я прижалась к нему щекой, и обвиняюще добавил: — А потом опять началась.
Я с досадой почувствовала, как лицо и шея начинают гореть, и покачалась на носках. Тут же вспомнила слова мадам Лилит у фонтана про эту свою привычку — и перестала.
— У меня тоже. Только не на пару часов, а на сутки, а теперь вот снова… — Я потерла зудящий подбородок и недоуменно уставилась на грязный палец. Уже и забыла, что вымазала лицо землей.
— А потом во сне… — пробормотал Кроверус.
