те, которые были выполнены в варианте дальних бомбардировщиков и заваливали минами фарватер на выходе из порта, ухитрились дотянуть, хотя, судя по тявканью японских зениток и шлейфу дыма позади одного из самолетов, их операция оказалась отнюдь не легкой прогулкой.
Два других аэродрома захватить с ходу не удалось. К одному из них десантники, высаженные слишком далеко, банально не успели, и к моменту их прибытия уже была поднята тревога. Завязался бой, который пока что и не думал прекращаться. Со вторым вышло даже обиднее. Там нашелся какой-то доблестно не спящий часовой, заметивший чужаков и открывший огонь. Японские солдаты выбирались из казарм полуодетые, но с оружием, и тут же вступали в бой. А подготовлены они оказались на удивление неплохо. В результате оба аэродрома были разрушены: расположившиеся на одном из них самолеты и склады горели и, судя по тому, что всполохи огня были видны даже отсюда, а грохот взрывов и вовсе звучал не хуже оркестра, японцам их в ближайшее время уж точно не восстановить, на другом ограничились разрушением взлетно-посадочной полосы, без которой авиация все равно воевать не сможет.
Пятая же группа сработала вполне успешно, захватив и выведя из строя две береговые батареи. Впрочем, ничего удивительного – самая многочисленная, да и народ там, как на подбор – ветераны Американской, а некоторые и Британской кампании. Для них это семечки. Так что оставалось лишь посочувствовать японцам, оказавшимся на пути этих костоломов. Смахнули – и не заметили. И сейчас наступало время Ганса. В ночь, к неизвестному адресату, ушел сигнал, чтобы буквально через три минуты вернуться ответом – держаться. И немцы принялись спешно устраивать линии обороны – к чему готовиться, было пока неясно, а потому рассчитывали на худшее.
А вот с шестой группой сохранялись неясности. Эта группа была особой и состояла не из штурмовиков вроде Шульца, а из диверсантов. «Бранденбург 800», наследство покойного Канариса, ныне дивизия специального назначения. Их с собой взяли немного, но задача у диверсантов оказалась весьма серьезной – уничтожить все линии связи, не дать японским частям нормально общаться между собой в пределах острова, а заодно затруднить попытки сообщить о своем бедственном положении центральному командованию. Задача, особенно учитывая радиостанции кораблей, сложнейшая. Бранденбургцы, конечно, будут из кожи вон выворачиваться, чтобы доказать свою эффективность – Абвер после откровенного предательства Канариса все еще не может до конца оправиться, и ко многим его действиям внимание остается самое пристальное. Так что, сколь бы ни была сложна задача, решить ее диверсанты постараются любой ценой. И как они с этим справились, могло показать только время, утекающее сейчас, как песок между пальцами.
Первый удар по позициям группы, в которую входил Шульц, противник нанес через какие-то два часа. Естественно, не слишком подготовленный – японцы, похоже, сообразили, что кто-то безобразничает у них в тылу, но кто, какими силами и с какими целями – вопрос интересный. Так что, видимо, командование японцев попросту собрало все, что было под рукой, и бросило в бой. Во всяком случае, среди атакующих, судя по форме, были и солдаты, и моряки, и летчики. Имелась и пара легких танков, по сравнению с немецкими смотревшихся несерьезно. А вот артиллерии, кошмара любой пехоты, не наблюдалось вовсе. Ни полевой, ни минометов – никакой. Логично, в общем-то – разрушение собственной радиолокационной станции в планы японцев не входило.
Однако и без того драться оказалось неожиданно сложно. Японские солдаты мелковаты на вид и физически слабее обычного европейца, не говоря уже о десантниках. Недокормлены в детстве, и это сказывается. Однако – и об этом предупреждали на инструктаже – японские солдаты храбры, отменно подготовлены и отменно мотивированы. Словом, противники опасные. Плюс их оказалось впятеро больше, чем обороняющихся, и если бы они не были вынуждены наступать снизу вверх по склону, неизвестно еще, чем бы все закончилось.
К счастью, о тактике боя та сборная солянка, что пошла на приступ немецких окопов, имела весьма поверхностное представление. Для начала танки оторвались от пехотинцев и закономерно нарвались на фланговый огонь двух крупнокалиберных спарок. Захваченные у японцев спаренные зенитные пулеметы Тип 93 имели калибр тринадцать и две десятых миллиметра. Пули весили более пятидесяти граммов каждая и на ста метрах легко пробивали двадцать пять миллиметров стали, то есть намного больше, чем бортовая броня японских танков. Конечно, и сами пулеметы были тяжеловаты, а их станки и вовсе напоминали творение некоего помешанного на модернизме инженера. Установить такую дуру на позиции, да еще и качественно замаскировать, оказалось задачей нетривиальной. Однако до боя, собравшись толпой, десантники справились с этим без проблем, и в результате атакующие танки живо начали напоминать только что вышедшие с конвейера новенькие дуршлаги.
Покончив с танками, крупнокалиберные монстры хлестнули и по пехоте, в чем им активно посодействовали обычные станковые пулеметы. Тоже трофейные, Тип 92. Свои пока старались не применять – патронов к ним имелось ограниченное количество. Впрочем, трофеи были богатейшие, жаловаться не приходилось. И нет ничего удивительного в том, что японской пехоте такая горячая встреча не понравилась.
