Лизбет с ее непосредственностью могла превратить момент славы нашего умника в момент неловкости.
А сказал Йори толковые вещи. Действительно, мы так зациклились на том, как бы подобраться к Литтл Би через его курьеров, что забыли обратиться к более надежным источникам – документам. У Джонни Нэша имя настоящее, а еще говорят, они с Литтл Би знакомы с детства.
– В самом деле, Йори, надо чаще приглашать тебя на совещания, – поблагодарила я ментала. – Нэш родился и вырос в Улье и, вполне возможно, Литтл Би тоже. Круг поиска сужается. Родных нет, официально нигде не работал, но можем опросить соседей, были ли у него старые друзья. Мы ищем человека, с которым Нэш знаком давно.
– И нужно заглянуть в архив, поднять перепись населения, – добавил Элиас, поглядывая в сторону Лекса. – Найти всех, кто родился в Улье… ну, скажем, двадцать шесть – двадцать восемь лет назад. Дети обычно дружат с одногодками.
– Като, архив на тебе, – безапелляционно заявил Лекс. Дьявол, как же вовремя он решил воспользоваться привилегиями от Страйтона! Терпеть не могу копаться в бумажках.
Когда на часах было далеко за полночь, мы решили расходиться. Йори с Лизбет уехали вместе – им по пути. А Элиас возле выхода вдруг отозвал Лекса в сторону. Мой бывший и нынешний напарник о чем-то говорили, а я терпеливо ожидала обоих на ступеньках. Чувство было довольно странное, будто это не коллеги, а два ухажера разбираются друг с другом за внимание дамы. Я тихо хихикнула от этой мысли, уж очень трудно представить хоть кого-то из них в этой роли. К тому же, у меня теперь есть Уэс. А как, кстати, его фамилия? Нет, какая же я рассеянная дура, раз даже не поинтересовалась, как зовут моего… кого, собственно? Черт!..
Наконец приватная беседа закончилась, но Лекс выглядел не шибко довольным. Он закурил сигарету и направился мимо меня к такси, стоящему напротив управления.
– Я разберусь с архивом, а вы с Элиасом опросите соседей Нэша, – на ходу сообщил напарник и почему-то усмехнулся.
– Не благодари, – шепнул на ухо Элиас в ответ на мой недоуменный взгляд.
Я улыбнулась, и мы обменялись шутливыми тычками. Прямо как в детстве.
Под дверью меня ждал букет оранжевых фрезий – ярких, как огонь. И записка: «Повторим?» От Уэса… Я вошла в квартиру, любуясь цветами и стараясь улыбаться не слишком глупо. Никто, конечно, не увидит, но почему-то стало неловко за свою неконтролируемую вспышку радости, особенно после всех событий дня. Черт возьми, как же давно я не чувствовала себя просто женщиной, а не громилой в юбке! Которую ждут, целуют, приглашают на свидания, которой дарят цветы… любимые цветы, кстати. И как только узнал?..
Я поставила букет в вазу рядом с кроватью, приняла ванну и приготовилась проспать те несколько часов, что оставались до нового рабочего дня. Сон не приходил, в голове крутилась всякая ерунда. Раз за разом перед глазами проплывала сцена убийства Айзека в кондитерской, но какая-то театральная, ненастоящая. В ней курьер перед выстрелом картинно хватался за сердце и закатывал глаза, а стрелявший маг щерился, как дикий зверь. Иногда вместо официантки с пирожными виделась девушка из квартиры Айзека. Затем почему-то появлялся Уэс, и я будто со стороны наблюдала, как он увозит меня в закат на своем синем «Родстере». А под утро я поняла, что все-таки спала и этот горячечный бред мне снился. Так бывает, когда настолько устаешь, что, в конце концов, не можешь отличить свои мысли от видений. Сегодня, можно сказать, повезло. После смерти брата чаще всего снятся кошмары.
В управлении царил хаос. Весь «упойный» отдел стоял на ушах – ночью накрыли лесную поляну, где подпольно гнали муншайн. Копы бегали, важничали, строчили отчеты, ожидали премий за прекрасную работу. Как будто несколько разбитых самогонных аппаратов, арестованных муншайнеров и конфискованных фургонов враз облагородят нацию.
Элиас появился в управлении ближе к обеду, и мы сразу поехали в Улей. Сидя в черном бронированном автомобиле ОСА, я чувствовала себя грозой преступности и от души наслаждалась поездкой. Неплохо же он устроился. Подозреваю, меня не пригласили в агенты не только из-за меньшего срока службы, но и потому, что я – женщина. И хотя дамы часто работают наравне с мужчинами и уже давно имеют право голосовать, в силовых структурах по-прежнему полно шовинистов. Ну и черт с ними.
Улей – небольшой, но густонаселенный район на окраине Сорэйна. В нем собирались не только отбросы общества, но и те, кто умел этими отбросами управлять. Мелкие наркоторговцы, проститутки, те же муншайнеры – многие обретались именно в Улье и нередко сходились в небольшие банды. Казалось, не осталось ни одного местного мальчишки старше семи, который бы не своровал какую-нибудь мелочь из магазина или не обчистил прохожего. Среди тысяч бетонных ячеек так просто затеряться и скрыться от закона. Копы никогда не патрулируют эту территорию – себе дороже. Стоит признаться, я тоже старалась не соваться сюда без надобности. Хотя бы потому, что местная жизнь вводила меня в депрессию. Будто из Сорэйна, сверкающего, манящего,
