в переносицу. Тихо хрустнула кость, и Кардлаш Речной, он же Альтан Нивлек, упал замертво.
Страг посмотрел на зажатый в руке артефакт. Да, цель достигнута, но какой ценой! Миранды больше нет. Матери тоже, но туда ей и дорога…
Внезапно он вспомнил, что в руке держит самый могучий артефакт на свете. Лицо просветлело, в глазах появилась надежда. Страг поднял его перед собой. Глядя на артефакт, словно это живое существо, как когда-то и леомун, он произнес:
– Верни Миранду! Немедленно. Я, твой хозяин, повелеваю вернуть ее к жизни! – Он вскинул руку с Талисманом вверх. К нависшему над головой бело-голубому небу. К яркому диску солнца.
Ничего не происходило. Вокруг по-прежнему никого. Только труп разбившейся птицы Рух, что лежит в паре шагов на траве.
– Верни Миранду! Я приказываю! – крикнул Страг, обращаясь к зажатому в кулаке куску золота. Он в ярости стиснул артефакт в кулаке. Будь это яблоком, из него закапал бы сок.
Талисман оставался холодным. Он не внимал ни мольбам, ни проклятиям. Если в нем и была сила, теперь ее не осталось, это было ясно как день. Страг исцелился, Талисман защитил от Нивлека. Но больше, похоже, этот артефакт дать не мог.
Поединщик в отчаянии опустился на землю. Накатила неимоверная тяжесть. На смену радости от исцеления пришла апатия.
Он лег на траву, подставив лицо солнцу. Веки смежились, перед глазами запрыгали разноцветные фигуры.
Поединщику слышался задорный смех Миранды. Живой и невредимой. Мелькнуло ее улыбающееся лицо в веснушках, ее прекрасные глаза, которыми он был готов любоваться вечно.
Он поклялся, что разыщет Глумдара. Не может быть, чтобы все зря. Надежда упорно не хотела умирать. Шептала, что это еще не конец. Возможно, он просто чего-то не знает, и все разъяснит старый маг. Да, Глумдар знает все ответы.
Страг поклялся найти старика. А пока нужно поспать…
Он чувствовал, как тело становится легким и тяжелым одновременно. Как его уносит бездонный водоворот, называемый сном.
