Его взгляд прожигает насквозь, кажется материальным, осязаемым… Как вести себя, когда ощущаешь себя лабораторной крысой? Когда каждое твоё движение фиксируется, изучается, анализируется? Неужели и его периодические странные намёки — тоже часть эксперимента по выбиванию меня из колеи? Я уже даже не знаю, что для меня лучше — быть объектом изучения или объектом симпатии каменного чудовища.
Лучше вовсе пропасть. Дай бог, или Светлая мать, или Темная мать, сегодня всё удастся! Тогда, возможно, когда?нибудь… когда я приду в себя… я всё же посещу этот мир в другое время. Тогда я зайду в какой?нибудь архив и попытаюсь там выяснить сведения обо всех известных мне сейчас людях. Может, они будут живы, а может, и нет.
Жаль только, что не успею сегодня забрать манок. Получается, что в следующий раз я снова попаду в это время, разве что могу попытаться изменить место прибытия… Тогда бы я забрала вещи из академии и отдала бы их на хранение господину Брору. А потом, вернувшись спустя неопределенное время, деактивировав маяк, прочитаю обо всех моих знакомых как о героях страшной истории, случившейся со мной когда?то.
— Вы так и будете там стоять? — не выдержала я.
Он, конечно, меня пугает, но от такого нервного напряжения страх начинает смешиваться с раздражением, причем второе начинает перевешивать.
— Можешь знать меня на «ты», — не в тему сказал магистр.
— Думаю, это непозволительно, магистр Тардаэш, — попыталась привести его в чувство я.
— Раян.
— Что? — кажется, я скоро одержу победу в номинации «Мастер тупых вопросов».
— Это моё имя.
Ещё чего не хватало — знать имя моего преследователя! Он издевается?
А он действительно издевается. Видит мои мучения, но стоит, скрестив руки на груди и приподняв бровь, словно бросая вызов.
— Назови его, — продолжил издевательство он, отодвинувшись от дерева и двинувшись ко мне плавной походкой, как неумолимо движется мощный ледоход сквозь тонкую корочку прибрежного льда.
Отступать не хотелось. Сегодня не тот день, когда я пойду на попятную!
Поэтому я вскинула глаза, посмотрев на него снизу вверх, и сказала, тихо, но членораздельно:
— Раян.
Имя перекатывалось на языке, как мятный леденец, одновременно холодя и даря сладость. Эта тягучая ударная «я» придавала звучанию какой?то интимный оттенок, отчего мы застыли, неподвижно глядя друг на друга.
Кажется, я, сама того не желая, сделала шаг навстречу, правда, исключительно на словах. Словно назвав его имя, перешагнула через какой?то разделяющий нас рубеж. И хотя впереди их ожидалось ещё немеряное количество, небольшая уступка была сделана, что на миллиметр нас сблизило.
Впрочем, я не планировала перешагивать следующие рубежи, так что пусть этот останется пройденным. Не всё же время мне быть трусишкой. В конце концов, назвать имя самого страшного преподавателя академии — не смертельно.
— Молодец, Алесан, — похвалил он. — Мне нравится, как ты его произносишь. Повтори?ка ещё раз.
Ну уж нет! Ещё чего не хватало.
— Не буду, — упрямо заявила я.
Он тихо засмеялся. Мне послышалось шуршание падающего пепла в этом странном издевательском смехе.
— Хорошо, — не стал настаивать магистр. — На сегодня достаточно.
Я задохнулась от переполнявших эмоций. На сегодня достаточно? Мы что, на уроке? И чему же он меня обучает?
Он снова приглушенно рассмеялся, наблюдая за моим лицом.
И я даже ничего не могу ответить. Тому же Азеру я бы точно заявила что?то вредное, чтобы его обидеть, но здесь язык не поворачивается. Кажется, чтобы я ни сказала, это будет звучать как глупый ответ двоечницы, за которой интересно наблюдать, ожидая, как же она выкрутится из ситуации с забытым домашним заданием.
Магистр медленно провел рукой над поляной, не спуская с меня глаз. Сотни сиреневых лепестков плавно поднялись в воздух и замерли.
— Открывай свой мешок, — скомандовал он.
Я послушно выполнила его приказание, и лепестки один за одним влетели в горлышко мешочка. Мне же оставалось лишь смотреть за этим чудом, приоткрыв рот.
