— Не думал, что я это когда?нибудь кому?нибудь скажу, — начал Вазиль, тоже хмурясь, — но так нельзя, Алесан. Надо учиться. Даже если ты хорошо умеешь варить зелья, это тебя не спасёт.
— Да не переживайте вы! — как можно беззаботнее ответила я и, улыбнувшись через силу, добавила: — Вам же лучше! Меня исключат — найдете нового зельевара либо Амелину вернёте. Уж на моё исключение наказание Азера точно не распространяется.
— Глупые шутки, Алесан, — сквозь зубы бросил Хараш. — Не понимаю, что с тобой сегодня такое.
— Впору мне обижаться и беспокоиться, — недовольно заметила я. — Я, вообще?то, если вы не заметили, изготовила зелья. И у меня получилось! Где поздравления? Где благодарности?
— Спасибо, — хмыкнул Вазиль.
— Да, ты молодец, — добавил молчаливый Дононд, тоже не сводя с меня напряженного взгляда.
— Справилась, — улыбнулся Ониен, приподнимая правую руку вертикально в аналоге нашего поднятого вверх пальца.
— Мы ещё с этим разберемся, — не повёлся на мою мнимую обиду Хараш, обещая неприятный разговор.
Мне оставалось лишь закатить глаза и начать есть. После принятого решения на лекциях аппетит появился, да ещё и нешуточный, так что жареное мясо с гарниром из овощей пришлось как нельзя кстати. В таком боевом настроении мясо, пожалуй, самая лучшая еда.
А после ужина я отправилась в библиотеку, где не была уже с неделю, с тех пор, как нашла способ перенести зелье, вернее, с тех пор, как я подумала, что нашла способ.
Снова легкий полумрак, широкие столы, полупустой зал. На этот раз у меня нет никаких идей, нет никакой цели, поэтому я беру книги о порталах, артефактах и особенностях других рас и устраиваюсь за стол.
Когда же глаза начинают слипаться, а мозги — плавиться, в зал заглядывает Хараш, манит меня наружу, не входя внутрь. На сегодня я считаю миссию по чтению трудов великих умов местной магической науки выполненной, поэтому перехожу к следующей, неприятной, но неизбежной, части сегодняшнего распорядка дня.
С Харашем надо что?то решать, но я не имею ни малейшего представления, что же мне делать. Я могла бы и дальше поиграть в любовь, представляя себя как наивную и ревнивую адептку, которая сама не знает, чего хочет… но надо переставать быть такой эгоисткой. А планирую убраться отсюда довольно скоро, а Азеру ещё в этом мире жить и жить. Нечего помогать ему заводить первых врагов, тем более таких, как магистр. Если я исчезну, метка снова перестанет действовать, и он определенно пройдётся по Харашу как самому первому подозреваемому. А тот хоть и наглый до невозможности, но зла я ему не желаю.
— Тёмного, — тихо сказала ему я, выходя из библиотеки.
— Тёмного, — отвечает маг, снова пристально на меня глазея.
Я молча иду к лестнице, когда?то, чуть ли не в другой жизни, ставшей местом нашего знакомства.
Но Азер меня останавливает, хватает за руку и тянет дальше по коридору. Мы проходим мимо музея, каких?то кабинетов, заворачиваем за угол и заходим в одну из дверей.
— Одна из лабораторий боевой магии, — говорит за спиной Хараш. — Мы здесь работаем над артефактами с Донондом. И с Берааком иногда.
Лаборатория, на самом деле, очень похожа на мою, только вместо разных зельеварских принадлежностей на столе свалены груды необработанного металла, камней, веревок и кожи, а в шкафах, так же расположенных по краям, наверняка спрятаны принадлежащие адептам образцы их учебных заданий.
Тем временем Азер проходит к одному из шкафов, отпирает его заклинанием, а не ключом, как принято у нас, зельеваров, и вытаскивает оттуда что?то длинное и сверкающее.
— Мой меч. Учебный, — добавляет он, подносит его к столу и укладывает поверх груды учебного материала. — Сейчас Дон с Вазом меняют камни, чтобы он стал эффективнее против Саша. Видишь выемки?
Я кивнула.
— Здесь будет лазурит, бирюза и драконий камень. Так воде будет сложней до меня добраться, если дойдет до того, что я израсходую накопленный на поединок запас магии.
Я внимательно слушаю, завороженно следя за движениями его пальцев по холодному металлу. Меч лишен каких?либо декоративных элементов, лишь на рукоятке оставлены углубления под камни. Но холодная красота оружия не оставляет меня равнодушной, и я смотрю на него, не отрывая глаз.
— Ты понимаешь, зачем я тебе это показываю?
— Нет, — говорю чистую правду я.
