представить океан. Может, мы слишком рано расслабились, однако у меня и у Ми с каждой минутой крепла уверенность, что ничего особо необычного нас впереди не ждёт. Ну, школа-интернат, и что? Тем более Руке там была, а она, несмотря на свои экзотические представления о том, что и как будет лучше для дочери, всё же любит Мирен и заботится о ней. Ну, как умеет…
– Школа «Карасу Тенту», – объявил перевозчик, опять оставив впечатление, что сказал это прямо на ухо. Похоже, как раз таки пресловутая магия в самом что ни на есть бытовом применении – микрофоном водитель не пользовался, да и названия предыдущих остановок я не слышал, зато, видимо, слышали те, кто на них выходил. Занятно…
На сей раз поездка заняла значительно меньше времени, всего полчаса, но за это время успело основательно потемнеть. Серые сумерки окутывали туманный тоннель, выглядящий, правда, не совсем стандартно: с одной стороны зыбкую на вид стену пространственной техники заменяла… каменная крепостная стена! Не очень высокая, где-то в два человеческих роста, зато с крытой галереей, двумя башенками и монументальными деревянными воротами между ними. Правда, именно в тот момент, когда напротив эпически выглядящего входа затормозил наш транспорт, в арке зажглись светодиодные фонари, напрочь убив ощущение старинной каменной твердыни.
Ми, по-прежнему не глядя на мать (правда, под впечатлением от увиденной части будущего места учёбы, а не нарочно), быстро прошла к передней двери и, спрыгнув на вытоптанную даже не тропинку, а настоящую дорогу, ведущую под сень врат, немедленно задрала голову, разглядывая арку. Да, явно не новострой: мощные деревянные балки, поддерживающие перекрытия, аж почернели от времени, а с карниза на подвешенные лампы скалились недовольные соседством каменные китайские дракончики.
– Мирен Родика прибыла. Приём.
Ми резко развернулась на голос: Руке, стоящая рядом с раскрытой дверью автобуса, держала в руке маленькую рацию, в заднюю крышку которой была вделана ярко блестящая в искусственном освещении золотая пластинка.
– Вас понял, Роксано-сан, – с некоторой задержкой отозвался респондент на японском. – Встречаем.
Роксана убрала переговорное устройство в сумочку (заставив меня машинально начать гадать, что же
По счастью, когда ворота начали открываться, мы уже успели немного прийти в себя.
– Мирен Родика-сан? – деловито уточнил прошедший между створками типичный японец средних лет, будто сошедший с фотографии обычных работников токийских офисов среднего звена. То есть невысокий, узкоглазый, черноволосый и в костюме- тройке. – А где почтенная Роксано-сан?
Говорил встречающий на своем родном языке, видимо хорошо знакомый со способностями суккубов.
– Уехала. – Ми очень хотелось добавить пару-тройку более… сильных слов, но сдержалась, ограничившись только уточнением после ответа на поклон-приветствие: – На том же автобусе.
– Очень жаль! – Судя по эмоциям, мужчина действительно слегка расстроился. – Что ж, Родика-сан, добро пожаловать в старшую школу для колдунов и демонов.
– Пожалуйста, позаботьтесь обо мне! – Ми выговорила вежливую ритуальную фразу и поклонилась, согнувшись в поясе примерно на сорок пять градусов, – всё в полном соответствии с правилами хорошего японского тона. Мужчина, умилившийся, судя по его чувствам, столь старательному следованию этикету родной страны иностранкой, зеркально (и гораздо более непринуждённо) склонился в ответ, распрямился и тут же поклонился вновь[16]:
– Прошу меня простить, что не представился сразу: Окина Маo. Я – преподаватель физической культуры.
О как. Маo. Ещё одна замечательная фамилия. Если её адекватно перевести на русский, то получится «господин Дьявол», ну, или «Князь Тьмы, повелитель демонов» – это развёрнуто, а не в одно слово. Физрук, похоже, засёк лёгкое замешательство суккубы, или просто привык уже к подобной реакции, и, поманив Ми за собой в ворота, пояснил:
– Люди когда-то называли моих предков именно так. – Мужчина улыбнулся, и получилось это у него на редкость недобро. – Тем более студентам не придётся напрягаться лишний раз и выдумывать мне прозвище.
– Прозвище? – переспросила моя подруга, окончательно сбитая с толку.
– Ну да. Я же учитель физкультуры, – ещё раз зачем-то повторил японец.
– А…
– Скоро сама поймёшь.
– Да, сенсей.
–
