– То есть как это согласен? – возопила Лиссандра. – Ты видишь, что он с ней сотворил?
– Ну вижу, и что? Шерр имеет право наказывать свою шерру. А твоя сестрица давно уже напрашивалась на расправу.
– Что?
– Что слышала! Пойдем отсюда, за тобой должок. Сегодня ты отдашь мне свою невинность.
Лисса опешила:
– Я… я не могу сегодня! Я должна остаться с сестрой!
Ксимерлион оглядел нашу троицу опасно потемневшими глазами, а затем вышел, громко хлопнув дверью.
– Вы это слышали? – потрясенно спросила Лисса.
Йена молча кивнула, а после поглядела на меня:
– Нилия, твои раны нужно хотя бы промыть.
Рыжая сидела, вперив взор в одну точку, видимо, ее сильно задели слова дуайгара.
Я кое-как доползла до ванны, сестры вдвоем пришли следом за мной. Свою спину я не видела, но по хмурым лицам девочек поняла, что там обстоит все очень печально. Запоздало вспомнила, что амулет-цветок просто-напросто сгорел на моей груди, узоры светились красным, но я поспешно закрылась от жениха. Меня всю трясло, «котенок» не отзывался, а лекарского сундучка у меня с собой не было. Вода, которую лили мне на спину сестры, причиняла боль, и я, не стесняясь, рыдала. Под конец мне с трудом удалось вызвать свою магию, и я кое-как полечила себя.
Посередине ночи мы позвали скальных и попросили принести нам вина. Когда оно было допито, а все разговоры иссякли, сестры задремали. Я спать побоялась. Поэтому сидела в кресле перед камином и, кутаясь в плед, боролась со сном. На ум пришли давние слова Шайна, сказанные еще тогда, кода он был моим учителем. «Шерра, – говорил мне когда-то Арриен, – я хочу вам сказать, чтобы вы никогда не позволяли причинять себе боль». Грустно улыбнулась: «Я так и сделаю, любимый…»
К утру все продумала и рассчитала. Решительно поднялась с кресла и пошла в ванную. Там с помощью большого зеркала осмотрела свою спину. Огорчилась. Мне не удалось до конца излечить самую глубокую царапину, тянущуюся вдоль позвоночника. Здесь явно останется шрам. Я ясно видела багровую полосу, которая со временем превратится в белую нитку. Шрам! Не на сердце, конечно, но все-таки любимый оставил мне на память о себе метку.
Когда проснулись сестры, мы долгое время просто молчали, грустно переглядываясь между собой. На прелестном личике Лиссандры застыло пасмурное выражение, Йена тоже выглядела озабоченной.
На завтрак решили пойти все вместе, потому что сегодня Ксимер обещал отправить нас домой. Демон ждал нас в трапезной, нервно постукивая пальцами по столу. Увидев рыжую, он вытащил из-за спины огромный букет красно-белых цветов и подошел к своей невесте.
– Ма-шерра, прости меня, – протянул он Лиссандре букет и поцеловал ей руку.
Лисса, к моему безграничному удивлению, жениха своего простила. Когда мы расселись вокруг стола, Ксимер внимательно посмотрел на меня и извиняющимся тоном произнес:
– Нилия, вы почему не сказали мне, что навещали в Эртаре Риона? Почему позволили дурно думать о вас, отчего не переубедили меня?
– Зачем? – устало поинтересовалась я. – Вы уже заранее составили свое мнение обо мне.
Дуайгар покачал головой:
– Прошу простить меня за вчерашнее, прекрасная шерра, я был не прав.
Я украдкой зевнула, так как спать хотелось неимоверно. Ксимерлион, не сводя с меня пристального взора, сообщил:
– Боюсь, Нилия, что у меня для вас неутешительные новости, впрочем, как и для вас, Йена.
– Для меня? – удивилась иллюзионистка.
– Да. Сегодня Владыка Сверкающего Дола прислал моему отцу вестника с требованием срочно переправить вас в Астрамеаль к вашему жениху.
Йена недоуменно моргнула и посмотрела на демона.
– Не могу знать, зачем вы ему понадобились, – развел руками дуайгар. – Могу лишь предположить, что ваш эльфенок волнуется и страшно ревнует.
– Но я не хочу в Астрамеаль! – возмущенно воскликнула блондинка, а Лисса обратилась к своему жениху:
– Можно ли как-нибудь избежать поездки Йены в Астрамеаль?
Ксимерлион усмехнулся:
– Можно, только шерре Йене нужно сразу отправляться в академию. На ее территории действуют особые правила. Студенты
