Мелодичные звуки плыли над ареной, но всё так же медленно и печально. Что подумает Беда? Это больше похоже на шёпот драконьих призраков в мёртвых песках.
Надо попробовать ещё.
Последнее
–
Глин подался вперёд, прислушиваясь. Что за странное эхо?
Эхо со словами?
–
Он повернул голову влево. Точно, голос. А оттуда – ещё один!
И притом это не Цунами, она так петь не умеет.
–
Голосов было уже по меньшей мере шесть, такие же тихие и печальные, как и музыка.
Это пели узники.
Глин сосредоточился и начал мелодию заново. Голоса присоединялись один за другим. Когда арена начала наполняться лунным светом, стал виден серебристый силуэт на скале слева. Высоко подняв к небу изящную голову на тонкой шее, ледяная пела.
В следующий раз он постарался играть ещё быстрее, хотя ноты звучали нисколько не веселее. Может, они и не привлекали внимания Беды, зато наполняли душу какой-то странной, неизъяснимой надеждой. Казалось, уже пели все, кто был заточён на вершинах скал, издалека доносились даже немузыкальный хрип Цунами и пронзительный тенорок Звездокрыла.
Песня что-то значила для них для всех, и для драконят, и для опытных бойцов, испытанных в сражениях. Пророчество ни для кого не было пустым звуком. Впервые в жизни Глин чувствовал, что его мечта совершить что-то большое и важное – вовсе не плод воображения.
Он исполнял мелодию уже в шестой раз, и слова звучали уже слаженным хором, когда ворота внизу вдруг озарились огненной вспышкой и на песок арены ворвалась королева Пурпур. Следом тяжело топала Огонь.
– Немедленно прекратить!
Песня прервалась. Глин поспешно спрятал обрывок проволоки под крыло, хотя снизу его вряд ли мог кто-нибудь разглядеть.
– Эта! – рявкнула Пурпур, тыкая когтем в Цунами. – И тот! – Коготь указал на Звездокрыла. – И ещё… – её взгляд остановился на Глине, – вон тот! Может, и не он, но всё равно. Всех сюда!
Из туннеля гурьбой повалили стражники, тут же взмывая к скалам. Двое подлетели к Глину. Он понял, что порванную проволоку сейчас заметят, и принялся что есть сил отбиваться крыльями и когтями.
– Эй, хватит, не то уроним! – прорычал страж.
– Но это же… – начал другой.
– Тс-с! Ты слышал приказ?
В темноте и суматохе они ничего не заметили. Каждый подумал, что проволоку отцепил другой. Когда Глина опустили на песок, Цунами и Звездокрыл бросили на него озабоченные взгляды, и он поморщился, представляя себе, как выглядит со стороны, весь покрытый засохшей кровью и грязью.
– Сюда! – повторила Пурпур, первая возвращаясь в туннель.
Проходя мимо Цунами, Глин довольно потёрся о её крыло. Что бы ни ждало впереди, друзья теперь были рядом.
Глава 22
Дракончиков остановили у входа в пещеру Беды. Положив голову на узкий подоконник, меднокрылая небесная смотрела в небо. Обернувшись, она мрачно взглянула на королеву.
Портрета Пурпур на стене больше не было, а на полу тлела кучка золы. Королева бросила взгляд на пустую стену, и из ноздрей её вырвался дым.
– Вон отсюда!
– Это моя комната, – возразила Беда.
– Я здесь королева, и мне решать. Делай, как сказано! Отправляйся спать на арену, и если кто-нибудь ещё вздумает распевать песни, выжги ему язык!
Яростно хлестнув хвостом по полу, Беда выскочила в коридор. Их величества чудом успели отскочить, утратив на мгновение
