Второй пенек подбежал к людям, остановился, и Даран, не медля ни минуты, запрыгнул на него верхом:
– Урра! Славься, мой брат, самый великий колдун на белом свете! Ийо-охо-о!
Илар подогнал третий пенек, взгромоздился на него сам, и колонна из пеньков медленно и важно пошла вниз по склону, остановившись только для того, чтобы Илар подобрал свои вещи.
Уже когда прошли шагов пять, вспомнил – забыл Асмунг старика! Тот так и валялся возле скалы, выпущенный из рук во время нападения. Приказал четвертому пеньку, и тот принес книгу и мешок, подав их, как охотничья собака, едва не повизгивая от умиления. Может, и повизжал бы, да нечем – нет у пеньков глотки!
– Держись! – крикнул Илар, и на всякий случай приказал пеньку Дарана страховать мальчишку корнями, держа мягко, будто руками матери. То же самое сделали два других пня, и теперь можно было прибавить скорость.
Пеньки шли со скоростью идущей быстрым шагом лошади, быстрее они не могли, но и это было просто замечательно – можно любоваться окрестностями деревни, голубым небом, прозрачной речкой, а еще – физиономиями селян, с криками и визгом разбегающихся при виде жуткой процессии.
Когда караван вступил в деревню, она будто вымерла. Попрятались все – и люди, и собаки, и только где-то далеко повизгивала, убегая, запоздавшая собачонка, чтобы с почтительного расстояния облить чудовищ презрительным лаем.
Илар приказал положить Иссильмарона на лавку возле входа в дом, где они остановились, слез с пня, снял со второго Дарана и тут же приказал пенькам возвращаться туда, откуда пришли. Мало ли что случится – заклинание подчинения действует некоторое время, вдруг оно исчезнет, как тогда поведут себя пни? Начнут хватать всех подряд? Вероятно, да. Так пускай идут туда, откуда пришли.
Теперь нужно было заняться воскрешением Иссильмарона. В фургоне хранился здоровенный мешок старого колдуна, где были всевозможные снадобья и мази – предстояло разобраться, какие нужно применять в данном случае. Трудная задача, но Илар не сомневался, что справится. Ведь не сложнее, чем призвать к порядку толпу взбесившихся пеньков?
Глава 6
– Охх… больно! Мать вашу так! Мелкий, ты чего там, ножиком меня колешь, что ли?! Чего так больно-то?!
– Вот что, уважаемый великий маг, лежите и не портите воздух своими речами! Надоел!
Слабым голосом, с чувством глубокой скорби Иссильмарон запричитал:
– Как тебе не стыдно! Я, старый человек, испытываю бесконечные страдания, а ты…
– Страдания испытываю я, вынося ваше дерьмо! Вы хоть бы в тазик как следует попадали! Или вам доставляет удовольствие обдувать пол?! А мне потом мыть за вами! Селяне-то не больно желают ухаживать за черным колдуном! Говорят, вы на них порчу напустите, у вас глаз злой!
– Вот паскуды! Я за них страдаю, тружусь… гады неблагодарные! Кстати, а где твой братец?
– На гору пошел, посмотреть. Чего там смотреть, не знаю. Пеньки эти проклятые, ловушки – теперь их не видно. Его Быстрик повел. Хочет пройти к домику.
– Тьфу, демонство! Надеюсь, он туда не сунется! Там могут быть ловушки – скрытые ловушки, и тогда…
– Не сунулся. – Илар шагнул через порог и с отвращением повел носом. – Ну и вонища тут! Надо окна открыть, проветрить.
– Еще бы не вонища! – ворчливо заметил Даран. – Его колдовское величество лежат, портят воздух. Дуют мимо тазика, и все это на полу! Его в хлев надо, пусть под себя гадит! Я что, нанялся дерьмо из-под него вывозить?! Сутки уже как про?клятый работаю! Кстати, уважаемый господин Иссильмарон, с тебя десять золотых!
– Это еще за что, маленький выжига?!
– За уход! Я вас лечу, подаю воду, снадобья готовлю – вот сколько вы бы взяли за лечение какого-нибудь богатенького дворянина?
– Не меньше двадцати золотых! – не задумываясь бросил колдун и тут же сморщился, поняв свою ошибку.
Даран просиял, потом его улыбка сменилась скорбной гримасой:
– Продешевил! Надо было с вас пятнадцать потребовать!
– А это ничего, что все рецепты я тебе сказал? Что травы, которые ты заваривал, – мои? Совесть-то имей, поганец!
