практически никто сейчас уже не помнит, а уж чтобы его поставить… три-четыре человека, не больше. Я в том числе. Наверное… Не пробовал лет пятьсот.
– А как вы поняли, что это именно оно, это заклинание? Не какое-то другое? Прямо-таки сразу?
– Не сразу. Вначале я понял, что проклятая баба нас поймала. А когда ты сказал про пузырь, тут уже стало совершенно ясно – оно, «Сфера».
– Если ясно, то тогда вы знаете, как отсюда выбраться?
– Понимаешь, какая штука, мой мальчик… никто не знает, как отсюда выбраться. Никто!
Илар слегка опешил, всмотрелся в спокойное, безмятежное лицо колдуна и, не веря своим ушам, переспросил:
– Как это никто не знает?! Ведь как-то можно выбраться! Нет такого места, из которого нельзя выбраться! Не может быть!
– Как ни странно, может, – пожал плечами колдун. – Из сферы Макропуса выбраться нельзя. Изначально это было заклинание для чистки кухонного серебра. Три слова, произнесенных неправильно, – и несчастный Макропус до сих пор в своей сфере. Никто так и не смог ее разбить. Самое интересное, этой сферы нет для внешнего наблюдателя. Через сферу можно ходить, летать, бегать – тем, кто в нее не заключен. Ее видно только при помощи магических средств, но… человек в ней заточен настолько же верно, как если бы он сидел в самой глубокой и прочной из темниц. Пока не умрет. От голода или жажды. Воздуха нам хватит, об этом можно не беспокоиться.
– Да откуда ты это знаешь, дядюшка Исси? – вмешался Даран, с жадным любопытством следивший за разговором. – Мне кажется, врешь ты все! Ну как это ты узнал, что хватит воздуха, если не был в этой… как ее… сифере!
– Сфере, – с улыбкой поправил колдун. – Сфера, малыш! Я же сказал: ее можно увидеть с помощью магических средств. Можно видеть тех, кто попал в сферу, можно наблюдать за их жизнью, переговариваться жестами или письмом, но… попасть к ним нельзя. Вообще-то это заклинание из числа запретных знаний. Еще на заре моей колдовской деятельности заклинание «Сфера Макропуса» было запрещено. Представьте себе, если кто-то напитал этим заклинанием амулет, и тот сработает, когда человек до него дотронется! Что тогда будет?
– Да уж понятно… что будет! – уныло пробормотал Илар, в который раз убеждаясь: судьба его не будет простой, незамысловатой, как у любого нормального человека!
– Хм… ну, в общем-то, да, ты верно угадал, – криво усмехнулся Иссильмарон. – Этот листок бумаги – амулет, который привел в действие заклинание. Оно было так искусно вплетено в бумагу, так незаметно, что я не смог его распознать, тем более что вокруг звучит эхо от разряженного артефакта-скалы. Похоже, на то и был расчет.
– А зачем ей это надо, дядя Исси? – Даран широко раскрыл глаза и недоверчиво покачал головой. – Зачем нас ловить? Мы ведь ее не обижали! За что?
– За что? – Иссильмарон погрустнел, задумался, посидел минуту молча, упершись взглядом в столешницу, посмотрел на Дарана и тяжело вздохнул. – Есть за что. Мы уничтожили всех, кто ей дорог. Я и такие, как я. Она отомстила. Вот смотри, что получается: устроилась жить в этом селе, вернее, даже не в селе, а за селом. Лечила людей. Чем они отплатили ей? Черной неблагодарностью. Прогнали, обидели, возможно – пытались убить. Что она делает? Проклинает деревню. Уходит. Но прежде чем уйти, ставит ловушки. Вначале против тех, кто попытается войти в ее дом, – это магические ловушки и пеньки. Против обычных людей. Чтобы не шастали тут и не поганили. А потом она подумала так: «Эти негодники, скорее всего, рано или поздно наймут колдуна, чтобы снять заклятие. Слабый колдун снять его не может. Они найдут сильного, старого колдуна. А старый колдун – это точно один из тех, кто уничтожил мой город. Так пусть он сдохнет! И так, чтобы знал, за что умирает!» Это я придумал, конечно, но думаю, что все было так, а не иначе.
– Вот что, это все, конечно, интересно, но нам нужно отсюда как-то выбираться, – угрюмо сказал Илар, голос которого едва не задрожал. – Давайте думать, что делать! Помирать я тут никак не собираюсь! У меня… у моей жены скоро будет ребенок! Я хочу его увидеть! Меня ждут дома! Мастер, заканчивайте свои лекции, и к делу! Я не верю, что отсюда никак нельзя выбраться! На вас вся надежда!
– Нет на меня никакой надежды. – Иссильмарон сжал пальцы в кулаки, стукнул по столешнице. – Простите меня, ребята! Это я вас сюда затащил, старый дурак… если бы не мое любопытство… если бы я не… в общем, не могу я нас отсюда вытащить. Не могу! Простите, простите!
–
Илар вскинул голову и увидел, как Быстрик появляется в доме, войдя в него снаружи, с улицы. Однорог вошел, повернулся, снова вышел – будто и не было никакой преграды.
– Может, сфера исчезла?! – Илар сделал несколько шагов, с бьющимся сердцем прижал руку к барьеру и… нет! Рука ощутила
