трое мужланов! Я их даже не убила! Ну так, поколотила немного, и что? Это совсем не неприятности, это развлечение!
– Эля, Эля… ну что с тобой делать? – вздохнула Амалия. – Я ведь переживаю за тебя! Боюсь за тебя! Эти возчики были такими здоровяками, каждый – едва ли не в три раза больше тебя! А если бы они тебя подмяли? Если бы… в общем – зачем так рисковать? К чему все это? Я плакать буду! А потом сожгу возчиков, как головешки! И тогда – что мне делать? Бежать? Куда?
– Глупенькая! – Элена порывисто наклонилась и сочно чмокнула подругу прямо в пухлые губки так, что у меня вдруг взыграло мужское естество, и я люто пожалел, что нахожусь не в человеческом теле. Уж я бы приголубил, уж я бы чмокнул – как следует! Не так, как эта кукла – с лесбиянским оттенком! Вот же чертова девка, мужиков ей мало… Интересно, как они себя ведут в своем доме, когда никто не видит? Из людей – не видит, не из фейри. Подозреваю, что ведут они там совершенно разнузданную жизнь! Если судить по принцессе, конечно.
– Глупенькая! – повторила Элена и ласково погладила Амалию по высокой груди – невзначай, якобы промахнувшись попасть по плечу. – Меня не так просто убить! Котик вот подтвердит. Правда, котик?
Я фыркнул. И с размаху врезал Элене лапой прямо по щеке – мгновенно, не выпуская когтей. Она ойкнула, схватилась за щеку и разразилась чередой непроизносимых добропорядочными девушками ругательств, под торжествующее хихиканье Амалии. Потом решительно отпихнула меня от себя, вернее даже – швырнула, прямо на колени порозовевшей то ли ли смеха, то ли от стыда подруге.
– Эля, разве можно так ругаться?! Наследница древнего королевского рода, молоденькая девушка – и такие выражения?! Ай- яй… – Амалия опять хихикнула, и через секунду девушки смеялись уже вдвоем, тыча друг друга в бока, щекоча, дурачась, как и положено нормальным девицам семнадцати лет от роду.
Семнадцати ли? Иногда мне казалось, что Элене гораздо больше лет, чем я думаю. По имеющейся информации, фейри жили в несколько раз дольше, чем люди, а по внешнему виду никак нельзя было определить их возраст. Вечно юные, вечно молодые – они выглядели на столько лет, на сколько хотели. Всем бы такое умение!
Слушать глупое хихиканье мне надоело, и я попросился наружу – в животе завершился процесс переваривания рыбы, и выпитое параллельно с питанием молоко усугубляло мое состояние. И почему это молоко и рыба так недолюбливают друг друга? Делать ЭТО на пол кареты мне не хотелось, потому я грозно мяукнул, требуя к себе внимания, и, стараясь не выглядеть очень уж человечно, ткнул лапой в дверцу – откройте! Не видите, что ли, – я хочу!
Так поступают все котовые, и я не исключение. Ведь известно, что люди созданы, дабы прислуживать нам, котам!
Нам?! Ах ты ж, черт побери! Это я-то кот?! Я – Шишкин Петр Васильевич, интеллигент в пятом поколении?! Программист и бывший женатый человек?! Мдааа… «меня засосала опасная трясина, и жизнь моя – вечная игра»! Чем дольше я нахожусь в теле кота, тем больше «котовых» мыслей приходит мне в голову. И после этого расскажите мне о том, как дух побеждает плоть!
Не-ет… надо будет хорошенько подумать о том, как стать человеком. Пока не поздно. Пока я окончательно не превратился в самодовольное, гадящее и жрущее полосато-мохнатое существо! Но это позднее. А пока – на волю, в пампасы! Если быть точным – под кусток.
– Он потеряется! – слабо запротестовала Амалия, глядя на то, как Элена приоткрывает дверцу, выпуская своего Дагана (так я называюсь в миру – дурацкое имечко, да! Конаном-разрушителем попахивает. Или что-то из этой серии. Или там был Дагон?).
– Кот – и потеряется?! – отмахнулась Элена, захлопывая дверь и едва не прищемив мой пушистый хвост. – Да скорее ты потеряешься, чем он! Это же КОТ! Лучше расскажи мне какую-нибудь историю из жизни людей. Ваших людей. Или сказку. Спать неохота, а делать больше нечего. Расскажешь?
– Расскажу… – Амалия выглянула в окошко, чтобы успеть увидеть исчезающий в кустах полосатый хвост, затем повернулась к подруге и начала: – Жил в одном провинциальном городке человек. Ничем не примечательный, кроме одной маленькой детали – появился он на свет с родимым пятном, очень напоминавшим по форме человеческий череп.
– А где родимое пятно располагалось? – живо заинтересовалась Элена, устраиваясь поудобнее на отделанной мягким сафьяном лежанке. – Там, где я думаю?
– Не знаю, о чем ты там думаешь целыми днями, но пятно было совсем не в интимном месте, а на боку! А если будешь меня перебивать, то не услышишь в высшей степени поучительной истории!
– Ладно, ладно – чего раскричалась? Молчу, молчу! А жаль, что пятно не ТАМ. Это придало бы пикантности этой истории…
Как и всегда, лес ошеломил меня потоком запахов, от запаха прелых листьев и трав до сладкого, невыносимо приторного запаха цветущих лиан, оплетших гигантские стволы деревьев, на каждом из которых свободно разместился бы поселок, состоявший
