Все мои вельможи во главе с Арунасом собрались передо мной, смотрят настороженно и вроде как недоверчиво. Что-то им не по нутру. Подозревают? Командиры подразделений чуть сбоку – не любят смешиваться со штатскими, как и всегда. Три помощника – знатоки законов, секретари – бумаги-свитки наготове, перья – ждут, чтобы записать.
– Мой приказ! – хрипло, якобы перемогая нездоровье, объявляю я. – Дожидаться, когда очнется мой сын, не расходиться! Когда очнется – тут же короновать! Я удаляюсь, так как нездорова! Но скоро я вернусь и тех, кто осмелится нарушить мой приказ, – посажу на кол! Разрежу на части! Кожу живьем сниму! Ясно?! Ясно. Седион, проводи меня куда-нибудь, где можно лечь. На меня сегодня совершено покушение, и у меня кружится голова. Ну что ты встал, веди! И чтобы дверь запиралась – я не хочу, чтобы меня беспокоили!
И мы пошли, оставив за спиной ошеломленные лица подчиненных, стоявших в гробовой тишине. Представляю, что они сейчас обо мне подумали. Небось сто раз пожалели, что со мной связались! Ну, ничего… скоро эта тишина закончится!
Меня привели в небольшую келью со сводчатым потолком, вмещающую только широкую, подозрительно широкую кровать. Вот зачем настоятелю храма кровать, в которой, кроме него, уместятся еще четыре служанки? Подозрительно! Ему нужна кровать шириной в полметра, эдакая лавка, чтобы слегка поспать и опять думать о спасении своей души! И душ своего народа, погрязшего в разврате! А тут что за сексодром?! Ох, нечисто это все…
Ну да ладно, постель относительно свежая, на двери засов – так сразу не вломиться (кстати – и засов в тему к широкой кровати! Заперся – и вытворяй!), потому можно спокойно заняться своими делами. Завоеванием трона, укреплением нравственности и всяким таким делом, достойным великого короля.
Впрочем, с укреплением нравственности можно и подождать. Нельзя же так сразу – рраз! – и укрепил. Нужно это делать постепенно, без тяжких для народа запретов, иначе можно и революцию получить, когда верхи и низы хотят, да им не дают! Революционная ситуация называется!
Практически вытолкав настоятеля за порог, я с облегчением свалился на постель, предвкушая, как снова займу мужское тело. Нет, я люблю женщин и тела их люблю – даже очень! Но только не тогда, когда сам сижу в этом самом теле. В голове начинают блуждать такие мысли, возникают такие желания, что… даже думать об этом неохота.
Я выскочил из тела «мамаши» довольно легко – можно сказать, без всякой задержки. Возможно, потому, что подсознательно знал, что не задержусь в нем надолго, а значит, укрепляться, пускать «корни» будет просто глупо. Вот тело Эйлара – это совсем другое, это уже мое. В нем мне жить долго и, надеюсь, счастливо.
Зависнув над сброшенной «оболочкой», я вдруг почувствовал укол сожаления – все-таки красивая баба! Была бы она страхолюдиной, какой-нибудь коротконогой прыщавой уродкой с носом-картошкой, тогда бы не так ее жалко, хотя и понимаю, что все это иррационально – разве некрасивая виновата в том, что она некрасива? Если бы можно было как-то перебросить «мамашку» в другое место, в другой мир…
Хмм… в другой мир? Это надо будет обдумать. Потом. Когда все закончится. Не сейчас.
Метнулся к телу Эйлара, но прежде чем нырнуть в него, завис, прислушиваясь к тому, что говорят вокруг. А вокруг, само собой, обсуждали поведение своей предводительницы, а еще – перспективы, возникшие от перемены фигур на «шахматной доске». Например – отмену пошлин на вывоз металла в чушках, исключительное право на торговлю тканями из империи и всякую такую чушь, которая не совсем чушь или совсем не чушь – разве перевороты делаются не ради денег? Разве власть не конвертируется в валюту?
В основе всего всегда лежат деньги, даже если политиками это преподносится как необычайное, щедрое и абсолютно безвозмездное деяние. Как сказал в разговоре о наемных работниках один мой знакомый предприниматель, ныне покойный: «Боюсь бессребеников – они больше всего воруют!» Я тоже уже вволю насмотрелся на политиков, которые все о стране думают, аж кушать и спать не могут, – обычно это и есть самые главные ворюги. Не все, конечно, но исключения лишь подтверждают правила.
Вот и сейчас – переворот будет представлен прогрессивным актом свержения негодяйской власти, не дающей народу жить легко и свободно, а что в оконцовке? Просто одни богатеи займут место других богатеев, чтобы нажиться, нахапать гораздо больше, чем они могли это делать раньше, до убийства своего законного властителя.
Проскользнула еще одна струя в этом потоке ожиданий – я услышал, как несколько человек обсуждали перспективы изменения политики в отношении людей. Например – разрешит ли «мамаша» смешанные браки, как обещала. И мне показалось, что народ-то в большинстве своем за отмену драконовских мер по самоизоляции!
Кстати сказать – а «мамаша»-то хотела их кинуть, точно. Не получили бы они никаких послаблений. Более того – по крайней мере половина из тех, кто ее поддержал во время переворота, должны были уйти под нож. Предатели, а кто ценит предателей?
В общем-то ничего нового я не услышал. Ничего заслуживающего внимания. И тогда нырнул в тело Эйлара.
