— Да, господин. Толку от нее нет. Неумеха она Лентяйка, каких свет не видывал. Неблагодарная. Раз уж вам не угодила, то самое дело напомнить, где ее место. Это — мой прямой долг.
Эжен нахмурился.
— Риана, поднимайся в мою комнату.
Ответить я не успела. И даже осмыслить этот приказ.
— Господин, так ей нет восемнадцати лет. А защиту только замужество может снять. Подождали бы вы годочек, тогда сама бы вам ее и привела бы, — ласковым голосом сказала Бариса, явно прикидывая прибыль.
Перед глазами у меня все поплыло. Так вот, какая судьба меня ждет всего через год! А я то все надеялась… на что? На каплю понимания? На неприкосновенность? На доброту? Получай, Риана. Я сжала руки в кулаки, стараясь дышать ровно. Главное, не сорваться. Некуда мне пойти зимой с болеющим простудой братом.
— Риана, — послышался голос Ораса, и я, не думая и не спрашивая, рванула на его зов.
За спиной послышался треск, будто кто-то сломал руку, вой Барисы, ругань Санора, крик Гженки, мужские голоса. Но это все не имело никакого значения. Я склонилась над братом, ощупывая его горячий лоб, налила в кружку отвар из треснутого кувшина, напоила его, вытерла влажной тряпицей лоб, покрытый испариной.
— Потерпи, мой хороший. Ты обязательно поправишься, — прошептала я.
О других вариантах думать не хотелось. А слезы, подступающие к горлу, я смогла остановить, хоть и с трудом.
Мальчишка застонал. Потом неожиданно глаза его округлились.
— Вы кто? — прохрипел он.
Я резко обернулась и уткнулась лбом в плечо мужчины. Его руки обхватили меня и отодвинули в сторону. Эжен склонился над Орасом, пощупал лоб, провел над ним рукой.
— Нужно зелье от простуды. Срочно. Иначе через пару часов он умрет.
Честность мага заставила похолодеть. Что делать? Я стояла, смотрела в стену, кусая губы, и старалась не разрыдаться от отчаяния.
Мужчину сунул руку в карман, достал золотой, вложил в мою распахнутую ладонь.
— Иди к Матильде, — приказал Эжен. — Я побуду с ним.
Я подняла на него глаза, нервно сглотнула. Маг удивленно приподнял брови и показал взглядом на выход. Я выскочила за дверь, быстро оделась на кухне, прислушиваясь к шуму наверху. Почти бегом нырнула в темноту морозной ночи. И только на полпути осознала несколько вещей. За меня заступились. Единственный раз в жизни. И кто? Мужчина. Все мои незыблемые истины как-то потускнели. Нет, Эжену я не доверяла, но… Он дал мне монету, которая спасет жизнь брату. Интересно, откуда маг знахарку знает?
Глупая. Он же наверняка понял, что я где-то зелья для него брала. Найти Матильду и расспросить труда не составило. Особенно, если ты — темный маг. И эти двое суток он явно меня искал. Удивительно, что так долго. Наверное, просто не знал, как я выгляжу, и это усложнило поиски. И снова вопрос — зачем я ему? Впрочем, главное сейчас совсем не это.
Знахарка, когда рассмотрела в моей руке монету, не утерпела и спросила, кто дал. Я сказала правду. Та кивнула, дала флакон и сдачу медью. В комнату к Орасу я влетела, как ураган, сунув в руки магу монеты и зелье.
— Риана, — прошептал брат.
— Все будет хорошо, — выдала я, скидывая полушубок и платок.
— Ложку принеси, — сказал Эжен, вставая с табуретки, единственной мебели, что у меня тут была, не считая старой кровати. В каморку под лестницу все равно бы больше ничего не поместилось. Даже маг здесь смотрелся странно и чужеродно.
Я сбегала за требуемым, наблюдая, как Орас пьет зелье от простуды. Поил его мужчина, так как руки у меня дрожали. Через пару минут жар у брата спал, горло перестало хрипеть, а сам он сладко зевнул и заснул. Я опустилась перед кроватью на колени, поправила одеяло, а затем развернулась в сторону мага. Осторожно взяла его руку, прикоснулась к ней губами, а потом лбом, замерев на мгновение. Этот жест означал высшую благодарность. Его рука скользнула по моей щеке, взяла за подбородок и заставила посмотреть ему в глаза. Сейчас, в свете тускло горящей свечи, они казались золотыми.
— Никогда так больше не делай, Риана, слышишь? — спокойно спросил он.
— Вы только что спасли жизнь моему брату, — прошептала я.
— Мне напомнить, что ты сделала для меня в лесу?
— Я… просто так вышло… И к тому же…
Руки у меня по-прежнему дрожали, голос не слушался, а в горле стоял ком. Да кто я такая по сравнению с ним? Сирота в
