неправильно. Его легко потерять. Раз оступишься — и сложно вернуть, — ответила я, и, поняв, что мужчина меня не останавливает, продолжила: — А тьму… Тьму проще вернуть. Она никуда не уходит и не исчезает. Просто выжидает своего часа. Она всегда рядом. И с ней труднее справиться.
— Почему же? — спокойно спросил профессор Эжен.
— Потому что нужно справиться с самим собой, — тихо ответила я, приготовившись к тому, что сейчас он разгромит мой ответ в пух и прах.
— В целом, верное рассуждение, — сказал маг. — Есть кому что добавить по этому вопросу? — Эжен снова оглядел аудиторию. — Нет? Тогда идем дальше. Чего не может дать магия?
Класс притих. И сразу стало слышно, как за стенами Академии Магии шумит ветер, бросает пригоршни снега в стекло, завывает на все лады. Словно и весны-то нет.
— Миранда, ваше мнение, — позвал преподаватель мою подругу.
— Воскресить мертвых, — отозвалась она, испуганно кивнув.
Эжен кивнул.
— Еще варианты. Адептка Карайя, слушаю вас.
Да чтоб тебя! Отвечать на подобные вопросы — это всю душу себе перетрясать. Знает же, как мне нелегко рассуждать о таком, а все равно просит.
— Друзей и любимого человека, — ответила я, смотря на чистый лист бумаги, лежащий передо мной.
— Поясните.
— Их не создашь при помощи даже самых сильных чар, — решившись посмотреть в его глаза, пролепетала я. — И не вернешь.
Эжен сделал шаг в мою сторону.
— А как же приворотные зелья? — спросила Вирта, вовремя отвлекая от меня профессора.
— Отвечайте, адептка Карайя, что там с зельями? — едко сказал маг.
— Зелье может создать грезы, внушить чувство, которого на самом деле нет. Но, ни один эликсир не сотворит истинную дружбу и любовь. Последние рождаются не из магии, а из сердца.
— И поэтому они так ценны, да? — поинтересовалась Миранда, смотря на Эжена.
— Да, — ответил за нас обоих Крис. — Настоящих друзей непросто найти. Нужно пройти с ними немало дорог. И только те, кто не оставят тебя в беде и протянут руку помощи. Те, для кого ты сделаешь тоже самое, не задумываясь. Только так рождается настоящая дружба. С друзьями ты становишься сильнее. Я бы сказал, что любовь и дружба — это высшее проявление магии. Не той, что мы пользуемся. А незримой, истинной, той, что всегда была. С того самого момента, как зародился наш мир.
Студенты притихли, осмысливая услышанное. Эжен снова кивнул, соглашаясь с нашими совместными доводами.
— Перед чем тогда равны все: и люди, и маги? — спросил он.
— Перед смертью, — выдал Арис.
— Перед любовью, — устало отозвался Эжен, шокировав абсолютно всех в аудитории. — Адептка Карайя, объясните, почему такой ответ будет более верным.
Чего он от меня ждет? Каких слов?
— Любовь — это то, за что стоит бороться. За нее стоит умереть. Она не подвластна колдовству. Даже самому сильному, — задумчиво ответила я.
Когда говорила эти слова, невольно вспоминала прочитанные в детстве сказки. В них злые королевы и ведьмы при помощи магии разлучали влюбленных. Обстоятельства порой складывались так, что не приходилось надеяться на счастливый конец. Но он был. Просто любовь — эта та сила, которая преодолевала все. Может быть, поэтому такие истории сохранила людская память, и время над ними было невластно.
— А смерть? Ей-то любовь подвластна, — возразил Крис.
— Ее можно остановить, замедлить, обмануть. Есть ритуалы, сложные и трудоемкие, но способные удержать любого даже на краю гибели, — ответил Эжен.
— Правда? — изумился студент. — А какие?
— Об этом поговорим на пятом курсе, Крис.
— Почему? — это уже любопытная Вирта.
— Доживите сначала до него, — устало сказал Эжен.
