лаборатории. Как же он туда попал? А что, если…
– Господин Блумберг, а не будет слишком самонадеянным с моей стороны предложить версию нуль-транспортировки? – поравнявшись с молчаливо шагавшим Айво, произнес капитан.
– Совсем нет. Я, например, просто не вижу другого объяснения. Это в двадцатом веке выглядело фантастикой, а сейчас, в двадцать третьем, скорее вызывает удивление, почему мы, используя туннельно-пространственные перелеты, начав понемногу управлять гравитацией, имея мгновенную субпространственную связь, до сих пор не нащупали путь к изобретению телепортации? Просто поразительно! Ведь понятен же принцип, с которым надо к этому подходить… Когерентность атомов при абсолютном нуле…
Блумберг внезапно остановился как вкопанный:
– Послушайте, Волков, а еще похожие большие астероиды есть в районе Тетраэдра?
– Да, парочка. Один совсем близко…
– А на нем что-нибудь есть?
– В каком смысле? Вы имеете в виду сооружения какие-нибудь?
– Ну да.
– Нет, насколько мне известно, ничего такого там нет – голые куски скал. Кстати, один из астероидов так и называется – Камешек в небе, – ответил Волков.
– Кто-то начитался Айзека Азимова… – пробормотал Айво.
– Кого, простите? – не понял русский. – Азимова?
– Да нет, это я так, умничаю, – краешком губ усмехнулся Айво – большой любитель старого американского фантаста. – Я вот что думаю. Как бы нам выяснить, где во время событий находился Бонне?
– Бонне? Сейчас, дайте подумать…
Глава 10
Сознание возвращалось тяжелыми болезненными толчками, которые отдавались в висках. Спустя несколько секунд он понял, что это его пульс, биение сердца, кровь, которая тягучими импульсами проталкивается по сосудам. Значит, жив. Ричард разлепил веки. Его окружала почти полная темнота, и лишь где-то на самом краю зрительного восприятия мерцал красный отблеск и блеклая россыпь редких огоньков. Ричард пошевелил рукой, ногами и осознал, что он лежит на спине по-прежнему в скафандре. Он вспомнил, что скафандр не загерметизирован, и рука сама потянулась к замку: тот оказался раскрыт, но ни холода, ни недостатка в воздухе Сноу не испытывал. Он медленно сел и включил фонарь.
Красным отблеском оказался индикатор на прозрачном забрале шлема, сообщавший о том, что работает спасательный маячок. Ричард выключил его – если он в зоне досягаемости сигнала, то его уже услышали и идут на помощь, если нет, то не имеет никакого смысла тратить энергию. Кстати, об энергии. Он проверил заряд батарей скафандра. Четыре пятых, нормально. Кислорода на пятнадцать часов, плюс дополнительный баллон на четыре часа. Сейчас подача воздуха перекрыта автоматическим клапаном, потому что там, где он оказался, имелось вполне приемлемое давление. Ричи ослабил зажимы, поднял стекло шлема и потянул носом. Холодный, сухой и с каким-то знакомым, но неуловимым привкусом воздух. Фонарик высветил обширное помещение, которое, казалось, было грубо высечено прямо в скале. Из потолка, нависшего над головой мрачной глыбой, выступал металлический цилиндр диаметром метр-полтора. Такой же цилиндр, или, скорее, круглая площадка находилась на полу в том месте, где лежал Ричард. Но по большей части его обступал грубо обработанный камень. Поднявшись и сойдя с подобия пьедестала, он подошел к стене и убедился, что так оно и есть: это искусственная или естественная, чуть подрихтованная, пещера. Вдоль стены тянулись электрические кабели и шланги, чуть дальше обнаружился шкаф с непонятными баллонами и коробочками, без каких-либо обозначений. На миниатюрном ящичке горели три крошечных индикатора, которые он и увидел, придя в себя. Рядом с ящичком располагался небольшой щиток с несколькими кнопками. Сила тяжести здесь действовала примерно такая же, как и на Одиноком утесе.
«Что же это такое? Куда меня занесло? – стучало в голове. – Это что, телепорт?»
– Айво, капитан, вы слышите меня? – без всякой надежды прокричал он в шлемофон, хоть и видел на дисплее, что связь отсутствует.
