пробовал там местный сифуд, что-то вроде «noix de St.-Jacques»?[7] Говорят, пальчики оближешь…
Тяжелая входная дверь из толстого изотермического стекла с легким шипом закрылась за увлеченно беседующими детективами.
Неожиданно датчик движения подал сигнал, и крошечная видеокамера под потолком повернулась к полке, на которой в прихожей с момента возвращения Ричарда лежал саквояж. Сработал трансфокатор, приблизил сумку и несколько секунд сканировал ее в разных лучах и с поляризацией. Не обнаружив ничего особенного, камера развернулась, а электронный мозг дома классифицировал сигнал как ложное срабатывание датчика и запустил перезагрузку программного обеспечения датчиков движения. Через несколько секунд приборы перезапустились, а файл с информацией о незначительном инциденте был отправлен в архив.
Глава 2
Поздно вечером Сноу пришел домой и сразу включил гологравизор. Он хотел внимательно и без спешки посмотреть видеофайлы с участием Бонне, которые имелись в распоряжении КОНОКОМа.
– Так, посмотрим сначала первое собеседование, – пробормотал он себе под нос и включил воспроизведение.
На трехмерном экране посередине гостиной в воздухе возникло изображение.
– …должны все зафиксировать на камеру. Вы не возражаете?
Картинка слегка качнулась влево, вправо и замерла, установившись. Бонне, сидя за столом в своем просторном рабочем кабинете, спокойно подставил голову, на которую один из конокомовцев водрузил шлем с торчащими из него несколькими усиками антенн.
– Господин Бонне, будьте любезны перед началом сеанса назовите себя, свой возраст, должность и место работы.
На экране было видно, что один из сотрудников сидит перед поставленным на стол монитором графоскопа несколько боком к инженеру и смотрит на цветной дисплей, где отображался целый ворох цифр и символов.
– Франсуа Бонне, сорок пять лет, главный инженер-проектировщик седьмого дока Арктурианской космоверфи.
– Спасибо, господин Бонне, – поблагодарил его оператор, повертел несколько регуляторов и слайсеров и улыбнулся. – А теперь, если позволите, перейдем к нудным и часто неумным вопросам психотеста. На вопросы желательно отвечать одним словом, быстро, не особенно задумываясь. Если вопрос поставит вас в тупик, и вы не знаете, как на него ответить, ничего страшного, просто скажите «дальше», и мы пропустим его. Вся процедура займет у нас минут тридцать-сорок, не больше. Мой коллега, работая с прибором, запишет все показания, и, я надеюсь, на этом мы завершим. Готовы?
Франсуа Бонне молча кивнул головой, и антенны на шлеме слегка завибрировали.
– Поехали. В дорожном покрытии у вас на пути вы увидели трещину. Наступите ли вы на нее?
– Нет.
– Какая погода больше способствует творческому настрою: пасмурная или ясная?
– Пасмурная.
Сноу не очень внимательно слушал вопросы и ответы. Он ждал того момента, когда графоскоп отметит незначительный сбой в ответах Бонне.
– Вы вышли из дома в дождь, но забыли зонтик. Вернетесь ли вы за ним домой, или махнете рукой и пойдете так?
– Вернусь.
Пока в вопросах психотеста не чувствовалось явного подвоха, но Сноу знал, что каждый из них несет в себе небольшую, но четкую нагрузку. Это только с виду они казались такими безобидными. Только с виду.
Собеседование приближалось к завершению, когда оператор задал следующий вопрос:
– Неподалеку от вас на безлюдном берегу моря упал и сильно ушибся ребенок, а в это время в воде тонет собака. Кому поможете первому?
– Ребенку.
Сотрудник, работавший с графоскопом, чуть наклонился вперед и на треть оборота повернул один из регуляторов.
– Вы работаете дома, у вас срочное задание. К вам неожиданно пришел знакомый. Вы объясните ему, что не можете его принять, или выслушаете? – продолжал между тем бубнить второй.
