Насколько я знаю, с 1939 года литовские власти там взяли курс на литвинизацию местного населения, что сказалось на росте межнациональных противоречий. Те же поляки и белорусы сейчас довольно активно воюют с литовской полицией и ненавидят их больше, чем нас. Своими решениями Сталин выиграл стратегически, объединив в единое целое территории, исторически заселенные русскими, но проиграл в тактическом плане. Он предоставил нам очень хороший повод для сбора под наши знамена всех недовольных Советами и последними решениями Сталина, в том числе и местных националистов. Хотя они и до этого были на нашей стороне, но теперь мы можем значительно пополнить свои линейные части их добровольцами и использовать на передовой, а не на охране тылов. Кроме того, у нас с ними может появиться больше точек соприкосновения. Например, с «Украинской Повстанческой армией – Полесской сечью» Тараса Бульбы – Боровца, в которую входит, по разным оценкам, от 10 до 15 тысяч активных и резервных бойцов. Мы довольно глупо поступили с ним и его людьми. Сначала практически признали своим союзником, присвоили Боровцу статус «окружного коменданта милиции» и чин зондерфюрера. Летом – осенью дали возможность проявить себя в Полесье. Их привлекали для охраны тыла, борьбы с остаточными группами советских войск и разведки, с чем они неплохо справились. Вместе с белорусскими националистами ими были выбиты силы русских из нескольких районов Полесья и захвачены города Сарны, Колесов, Олевск, Емельчино и Звягиль. Бульба-Боровец придерживается непримиримых антисоветских и антироссийских взглядов. Он категорически не признал акт провозглашения 30 июня 1941 года во Львове членами радикального крыла ОУН, возглавлявшегося Степаном Бандерой (ОУН/б), независимости Украины. И когда этот человек в середине октября пришел к начальнику тыла Вермахта на Украине генералу Кицингеру договариваться о признании его отрядов «отдельной украинской воинской частью, не находящейся в подчинении германской юрисдикции», тот не нашел ничего лучшего, как отказать в такой малости. После чего Боровец обиделся и официально распустил свои части, а сам ушел в подполье, выделив около тысячи своих человек для «украинской полиции». По отзывам гауптштурмфюрера СС Гичке из «зондеркоманды 4-А», оставленные Бульбой полицаи во главе с сотником Сиголенко очень помогли в «окончательном решении еврейского вопроса» в Олевском районе. В итоге, когда наши дивизии под Москвой задыхались от нехватки резервов, мы из-за непродуманного отказа Кицингера потеряли для себя довольно хорошо обученную и вооруженную дивизию. Я наводил справки, Боровец сейчас с частью своих сил скрывается в лесах Людвипольского района. Думаю, что мы могли бы возобновить контакты с Боровцом. Для вида сделать то, о чем он просил, и даже поручить ему формирование новых частей подобного типа. Главное, чтобы он направил своих людей на фронт.
– Историю с Боровцом я слышал. Мне о нем докладывали несколько по-иному. Силы, собранные им, оценивались не более чем в тысячу штыков. Хорошо, я обдумаю все сказанное тобой. Насколько я понял, ты предлагаешь воспользоваться лозунгом большевиков прошлой войны «войну империалистическую превратить в войну гражданскую», но применительно к нашим задачам в этой войне?
– Вы, как всегда, правы, Адмирал. Именно это я и хотел бы предложить сделать. У англичан есть правило, которым мы должны воспользоваться: «загребать угли чужими руками». Особенно имея столько добровольных помощников в нашем тылу.
– Хорошо, я обдумаю все сказанное тобой. Напиши мне рапорт по этому поводу и остальным затронутым вопросам. Я буду здесь еще два дня. Поэтому у меня к тебе есть еще одно задание: посвяти ближайшие несколько дней поездке в местную разведшколу, присмотрись к курсантам и преподавателям. Мне хочется знать твое мнение о них… И еще, Вильгельм: недавно ко мне обратился Альфред Розенберг с просьбой передать тебе предложение о переходе к нему на службу в Министерство оккупированных восточных территорий в качестве имперского советника как одного из лучших знатоков России.
– Спасибо за столь лестное предложение, господин адмирал, но я хочу остаться у вас. Если, конечно, вы не против. Не хочется под старость лет оказаться не у дел.
– Я только «за»…
Глава 20
– Вы что-то еще хотели, Александр Григорьевич? Я же вижу, что у вас осталась еще одна папка.
– Да, товарищ народный комиссар. Я хотел доложить материалы по старшему лейтенанту Седову.
– У вас что-то новое?
– В принципе, нет. Мы обобщили материалы за последние несколько месяцев и провели ряд дополнительных проверок. Вот я и хотел их доложить.
– Хорошо, давайте я посмотрю, – беря протянутую папку, сказал Берия. Изучение материалов много времени не заняло.
