По дороге он махнул рукой кому-то из своих. Увидев его жест, с бортика фонтана спрыгнула невысокая черноволосая девчонка и направилась за ним следом. Наш д’Артаньян завел себе постоянную подругу? «Интересно…» – хмыкнул про себя я и направился к пленным отрекшимся.
– Этого ко мне! – Я указал на пленника, который, судя по всему, был среди отрекшихся за главного.
Двести десятый уровень, сто десять тысяч ХП из миллиона. Странно – еще не мини-босс, но уже и не обычный НПС. Два стоящих по бокам легионера, из тех, кто присоединился ко мне в Гильторе, рывком поставили пленника на ноги и подтолкнули ко мне.
Волевое лицо, высокие скулы, прямой лоб, длинный с горбинкой нос, квадратная челюсть – отрекшегося звали Г’Риот. Тело его облекала серая, прожженная в четырех местах, перехваченная широким поясом ряса, на которую в каком-то странном порядке были нанесены серебристые, похожие на китайские иероглифы руны. Нормальный с виду мужик. Если бы не узкие тонкие губы, его можно было бы принять за какого-нибудь положительного киногероя. Несмотря на стянутые за спиной руки и потерю почти девяносто процентов ХП, Г’Риот твердо стоял на ногах и, гордо подняв голову, презрительно щурился. Я сделал жест легионерам, и те, кивнув, отошли, оставляя пленника стоять одного.
– Значит, это ты отправлял войска на Хантару? – с трудом сдерживая ярость, спокойным голосом спросил я.
– Черный, – пленник сплюнул кровь на брусчатку и усмехнулся, – ты все-таки выжил… Господин предупреждал о твоем появлении. Но тебе повезло. Сначала эта двуликая сука убила Х’Тарса, который должен был доставить тебя к нему. Потом ты нашел этих ублюдков… – Некромант с ненавистью оглядел площадь. – Но ты рано торжествуешь, демон, – Крейда тебе не взять. Ты так и останешься гнить вместе со своими рогатыми друзьями в этом проклятом Ахриманом княжестве.
– С этого места поподробнее, – мне было плевать на все предсказания и откровения этого ходячего, по сути, трупа, но мало ли? Вдруг он действительно скажет что-то интересное?
Отрекшийся хрипло рассмеялся и с вызовом посмотрел мне в глаза.
– Я ничего не скажу тебе, ублюдок, – с презрением во взгляде выплюнул он. – Ты можешь пытать меня, но я выдержу любые пытки. Не зря я столько лет посвятил служению своему господину. А они, – он кивнул на остальных пленников, – они просто ничего не знают.
Удар сапога опрокинул отрекшегося на брусчатку, а в следующий миг лезвие моего меча пробило пленному гортань. Крит! Кровь фонтаном плеснула мне на сапоги.
– Я, к сожалению, не читал текст Женевской конвенции…
Тело отрекшегося забилось в предсмертных конвульсиях. Он был еще жив, вот только говорить уже не мог. Вокруг него быстро расплывалась черная кровавая лужа. Из-за спины послышалось одобрительное хмыканье Горма.
– Ничего не скажешь? Ты ошибаешься, тварь! – Я улыбнулся, глядя ему в глаза, и медленно провернул в ране меч.
Тишина на площади. Лишь слышно, как скулит одна из пленниц и ветер стонет в проемах выбитых окон. А этот мир… Он только что стал немного чище. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
– Допроси его, – вытерев меч о серую рясу убитого, я кинул оружие обратно в ножны и кивнул стоящей за моей спиной Ваессе. – А потом подними, чтобы эта тварь вдруг случайно не отправилась к своему богу.
Что-то мягкое ткнулось мне сзади в плечо, шумно выдохнуло воздух и одобрительно засопело. Я, не оборачиваясь, похлопал своего кабана по морде. Мрак, словно хороший психолог, чувствовал мое состояние и время от времени выступал в роли громоотвода.
Дочь некроманта склонилась над трупом и положила руку на лоб практически отрубленной головы.
Как я понял из разговоров с Ваессой, некроманты в принципе могут допрашивать свежих покойников, разум которых при жизни не был защищен от такого вот допроса. Четыре части сета ее богини одним из бонусов давали как раз возможность обойти такую защиту, а переданное через меня Кильфатой кольцо позволяло опрашивать не только свежие трупы. Души всех поднятых Ваессой существ отправлялись только в чертоги ее госпожи, а Кильфата, я думаю, позаботится о нормальном перерождении для этого типа. Так что сегодня белобрысый ублюдок лишится как минимум одного из своих помощников. Не бог весть какая потеря, но, как говорится, всему свое время.
– Ну что там?
– Он сам не знает ничего. – Ваесса отряхнула руки и обернулась ко мне. – Крейд у него в сознании – одно сплошное серое пятно. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что в цитадели и в других замках княжества отрекшихся больше нет. Эти были последние, – кивнула она в сторону пленных.
Внезапно зашевелившийся у ног магистра труп заставил ее отпрянуть. Тело выгнулось дугой, и на его перекошенном предсмертной судорогой лице вспыхнули голубым светом глаза. В воздухе запахло свежей кровью. Мертвец дернулся и попытался
