вот и пусть берегут меня все вместе, ну или хотя бы по очереди.
Трактир, в котором я остановился, носил название «Большой Мак», и на его вывеске изображался клоун. С синими волосами, синим носом, синим обводом вокруг губ и почему-то синим фингалом под правым глазом. Это, наверное, и был тот самый Мак, в честь которого назвали трактир, поскольку малый и правда выглядел внушительно. Причем очень. Тройной подбородок, огромный живот, одутловатое лицо, выпученные глаза и приоткрытый, словно в изумлении, рот – тут однозначно постарался кто-то из недоброжелателей известной сети быстрого питания. Забавно: в игре просто не существовало полных людей. В остальном само помещение ничем не отличалось от того, в котором хозяйничали Корт и Треис, да и, глядя на саму деревню и населяющих ее демонов, я каких-либо отличий от Ламорны не увидел, кроме цвета плащей и накидок ее стражи. У аштарцев они были красно-белые, в Руалте же солдаты носили сине-белые цвета. Дизайнер все это придумал, или и сюда протянули свои руки два крупнейших мировых оператора сотовой связи, мне как-то наплевать. Других забот выше крыши. В трактире в ожидании каравана я проторчал целые сутки, прикидывая пути дальнейшего развития себя, любимого, и размышляя о планах на будущее.
Джаэлит с того нашего памятного разговора молчала, а я даже не пытался с ней заговаривать. Еще чего: нужно будет – сама заговорит. Не то чтобы мне не хотелось с ней пообщаться, но тут ведь как: заговоришь первым – и не обижайся, что тебя снова отшили. Всю жизнь в общении с женщинами я предпочитал ничего никогда не обострять. Мне несложно, например, первым извиниться даже в том случае, когда я себя совершенно не чувствую виноватым. С меня-то не убудет. Но здесь другая ситуация. Девчонке по земным меркам лет пятнадцать-семнадцать, а понтов у нее уже больше, чем у блистающей на экранах кинозвезды. И, как ни крути, все эти понты вполне себе обоснованны. Дочь Владыки Алкмены и одной из Семи! А в перспективе – Великий демон! И при всем при этом с мужчинами она практически не общалась. Кто они для нее? Расходный материал, не больше. Я не думаю, что в отношении меня у нее нет никаких интересных планов. Мало разве примеров, когда стоящие у власти мужчины превращались в улыбающихся, довольных жизнью идиотов, в то время как реальную власть в стране или, скажем, в корпорации забирали живущие с ними женщины? И хорошо, что у моей супруги нет никакого жизненного опыта, а есть только перспектива и эти самые понты. Сиди на ее месте Лилит – я бы сам себе не позавидовал. А так, пока эта подруга будет взрослеть и набираться ума, я тоже не собираюсь сидеть на месте, поэтому все нормально, но первым заговаривать я с ней все равно не намерен. По крайней мере, не намерен этого делать пока, а дальше посмотрим.
За те сутки, что я просидел в трактире, ко мне подходили целых четыре раза. Игровых заданий никто не отменял, а деревенька как раз находилась в двухсот двадцатой локации. Но никаких заданий я, разумеется, принимать не стал. Ни к чему мне выяснять, ни куда подевалась группа ушедших неделю назад в лежащие неподалеку холмы рудознатцев, ни отчего над этими холмами каждую ночь разгорается какое-то странное зарево. Мне не были интересны разборки с местными разбойниками, я даже от покупки куска карты с зарытыми где-то на берегу Великого озера сокровищами отказался. Нормальный игрок, глядя на такое вопиющее с моей стороны кощунство, покрутил бы у виска пальцем и, наверное, был бы прав. Квестов ведь много не бывает, а кусок карты обязательно приведет к спрятанным сокровищам, только нет у меня ни времени, ни желания искать где-то две оставшиеся части той карты. Нужно будет, еще раз потом сюда заскочу, а засорять квест-лог всякой отложенной ерундой неохота. Всего в деревне я насчитал пятнадцать квест-стартеров – полупрозрачные восклицательные знаки никуда пока не делись, но сам я к местным с расспросами не лез, а они по большей части меня сторонились. Более всего в этой деревне меня заинтересовала возможность купить ездовых ящеров! Стоили они, правда, по полторы тысячи золотых за штуку, но где-то же они водятся? Сомневаюсь, что легаты Ахримана для своих гейтар покупали их по такой сумасшедшей цене. Ничего, доберусь до Исхарты – поинтересуюсь у Верховного Владыки, где их можно прикупить подешевле. Зятю-то он, надеюсь, в совете не откажет.
Вечером второго дня в Рулате туда пришел караван, и я, заплатив командиру охраны двенадцать золотых монет, наконец отправился в столицу доминиона. А на следующий день утром начался этот нескончаемый дождь…
Я вздохнул и, слушая, как капли барабанят по натянутой ткани фургона, в очередной раз потянулся за фляжкой. Сорокаградусный коньяк оказывает на мой организм примерно такое же действие, как пиво в реале. То есть за день можно спокойно выпить литра три-четыре, находясь при этом в легкой стадии опьянения. Пиво… Сколько его было выпито нами по молодости в «Капитале», в том самом, что на Кузнецком Мосту в Москве. Мы с Максом и еще одним хорошим знакомым, журналистом Андреем, в юности зависали там едва не каждую субботу.
Я отхлебнул глоток из фляги и грустно усмехнулся. Разбросало нас потом неслабо: меня в торговлю, Макса в собственный бизнес, а Андрюха нашел себя в одной из московских газет. Настоящей акулой пера, говорили, стал… Эххх…
– Я люблю слабо прожаренное мясо молодого яка, вымоченное предварительно в сухом белом эртанском вине.
Раздавшийся в моей голове голос прозвучал настолько неожиданно, что я подавился коньяком. Отвратительное, нужно заметить, чувство, когда спиртное попадает тебе в нос.
