Значит, не глюки или, по крайней мере, не у него одного. Дальше сработали рефлексы. Он перескочил через стол, толкнул дверь, несколькими шагами преодолел коридор, оставил за спиной лестницу.
Как хорошо, что он не перебрался в полагающийся по статусу офис на последнем, пятом этаже, и как плохо, что сам обосновался на третьем.
Мимо проходной он пролетел за один удар сердца, оставив дежурного и немногочисленных посетителей с вытянувшимися лицами.
Здание выстроили буквой «П». Окна его кабинета выходили на противоположную от входа сторону. Демон знал, откуда стреляли. Старая раскидистая берёза в редкой лесополосе за оградой была единственным крепким деревом, способным выдержать вес человека. Дмитрий не раз наблюдал, как ветер трогает, пытается согнуть размашистые ветви и каждый раз отступает, довольствуясь тонкими, поникшими, как волосы, веточками.
Демон, схватившись за прутья, перемахнул через опоясывающую здание ограду. С нижних ветвей берёзы на землю рухнул человек, чёрным пятном выделявшийся на фоне белых стволов и снега. Подняться псионник ему не дал. Налетел, опрокинув обратно, навалился, одновременно заламывая руку за спину.
– Не дёргайся, сломаю, – прошипел Станин, защёлкивая на запястьях наручники.
От административного корпуса уже спешила подмога.
Комната для допросов была оформлена в лучших традициях телевизионных детективов. Стекло-зеркало, холодная голубая краска на стенах, хромированные стулья и стол, прикрученные к кафельному полу нарочито огромными болтами, лампа дневного света под потолком, звуко- и видеозаписывающая аппаратура. Может, поэтому комнату не любили не только подследственные, но и сами специалисты.
Дмитрий смотрел, как задержанный вот уже десять минут пялился на дверь, из-за которой никто не думал появляться.
– Сколько у нас времени? – спросил Гош.
– Час. Может, два, – Демон посмотрел сквозь стекло.
Убийство совершил не призрак, формально они обязаны передать дело следователю корпуса правопорядка. Разницу между чужими и собственными выводами понимали все.
Дмитрий вошёл в допросную и сел напротив парня. Гош оперся на стену за его спиной.
– Имя, фамилия, отчество?
В подобных вопросах не было нужды, информацию с кад-арта считали в первую очередь, но стрелка необходимо разговорить.
Парень сжал губы и отвернулся.
– Отлично, так запишем – никто и звать его никак, – псионник невозмутимо почеркал в блокноте. – Имущество твоё? – он выложил на стол фотографии спортивного лука.
Парень молчал.
– Понятно, – специалист оценивающе оглядел задержанного. – Шёл мимо, увидел, решил слазать, достать и вернуть законному владельцу. Так?
– Ещё и на вознаграждение небось рассчитывал, – добавил Гош, поглядывая на защитную перчатку, всё ещё красовавшуюся на руке стрелка.
– Издеваетесь? – открыл рот парень.
– А что ещё прикажешь? – Станин развёл руками. – У нас фантазия не ах, чтоб за тебя придумывать.
Невероятно, но, судя по выражению лица, парень всерьёз обиделся. Детский сад.
– Рассказывайте, Терений Матвеевич, – хмуро предложил Демон, – ведь пока у нас всё хорошо, идиллия, можно сказать.
– Я не боюсь смерти, – стрелок патетично вскинул голову.
Такие слова в этих стенах редкость.
Шагнувший вперёд Гош с размаху приложил неудачливого стрелка носом о стол. Дмитрий удивился едва ли не больше арестованного. Не то чтобы раньше специалистам не приходилось применять силу к задержанным, но друг никогда не одобрял подобных методов.
– А боли? – поинтересовался Гош.
– Выхх-х… сошли с ума, – парень схватился за нос, из которого на толстовку потекла кровь.
– Ага, – помощник протянул ему платок, – у меня и справка из больницы есть, вон он подтвердит.
– Я жаловаться буду, – проинформировал специалистов Терений. – Я вам не бомж какой-нибудь, у меня мать есть.
