– Согласен, – Демон поднял воротник куртки. – И, насколько я помню, этот хвост регистрировала только Лена. Теперь либо ждать, пока призрак вернётся, либо искать.
– Даже если блуждающий что-то знает, поговорить ты с ним не сможешь, – парень смахнул рукавом снег с бокового зеркала.
– Я смогу, – сказала девушка. – Если Эилоза что-то видела, то мне она скажет.
– Хм, – Дмитрий переглянулся с Гошем, взял телефон и набрал номер. – Илья, посмотри в деле, мне нужен адрес родителей вернувшейся Эилозы.
– Хвост Алленарии? – откликнулся столичный специалист.
– Да.
– Малая Слободская, дом три, квартира двадцать один.
– Спасибо.
– Да ради императора, раз уж вы меня сегодня здесь за секретаршу оставили, обращайтесь, – и, не скрывая недовольства, Лисивин прервал связь.
– Найдите её, – скомандовал Демон, – и заставьте говорить.
– А ты? – Лена подняла на него глаза.
Он видел в них тоску. Как же хотелось послать всё к чёртовой бабушке, схватить её и увезти туда, где они будут только вдвоём.
– Я тоже буду искать, – он не удержался и провёл пальцем по скуле девушки, – увидимся вечером.
– У Сименовых? – спросила она убитым голосом.
– Да, – сказал он и улыбнулся.
Он тоже хотел её, хотел повторить всё, что случилось в Заславле, и даже больше. Но пока нельзя. Ещё одного его перехода на ту сторону она может не пережить.
Глава 26
Невидимые друзья и видимые враги
У матери Эилозы было усталое, с выступающими скулами лицо. Халат в цветочек болтался на худом теле, глубоко запавшие, чёрные, как у дочери, глаза перебегали с моего лица на лицо Гоша. Руками она поправляла выбившиеся из причёски пряди, едва ли осознавая, что делает.
– Здравствуйте, – я растянула губы в улыбке.
– Здрав… – в глубине квартиры что-то с грохотом упало.
– Татька! – раздался мужской бас, женщина вздрогнула и испуганно сжалась.
– Если вам что-то подписать, давайте, я подпишу, – торопливо зашептала она, прозрачный, словно стекло, кад-арт качнулся вперёд.
– Нет, мы по поводу Эилозы, – сказал Гош.
– Татька! – заорали снова.
Женщина побледнела и прижала руку к горлу.
– Эилоза умерла. Уходите.
– Знаю. Она пришла ко мне после, – женщина дёрнулась, словно я её ударила. – Понимаете, она исчезла, – торопливо заговорила я. – Никто, кроме меня, её не регистрировал, но должен же быть ещё кто-то.
– Эилоза умерла! – она повысила голос и отшатнулась. – Она умерла и похоронена. Слышите?
– Да, – ответила я, пытаясь представить, каково мне будет, если однажды на пороге будет стоять человек и спрашивать о маме или отце, я так и не набралась смелости узнать у псионников, вернулся ли хоть кто-то. – Пожалуйста, скажите, к кому она могла пойти? Придирчивой учительнице? Одноклассникам? Заклятой подруге?
– Татька, – взревело ближе, – курва!
– Нам нужно имя. И мы уйдём.
– Лёшка Веснявин, она с ним в одном классе училась, – женщина ухватилась за ручку. – Уходите.
Дверь захлопнулась, и в неё с той стороны ударилось что-то тяжёлое. Торопливый женский голос, захлёбываясь, объяснял, мужской ревел, последовал ещё удар.
– Пошли, – скомандовал Гош. – Если бы ей нужна была помощь, она бы попросила.
– Уверен?
