например, в колокольне.
– Вход в обитель запрещён!
– Ошибаетесь. Согласно бумагам, – Дмитрий поднял листочки, – погост и монастырь стоят на единой земле и являются одним культурно-хозяйственным объектом. Отвечать за всё вам, матушка, тут уж простым «не знаю» не отделаетесь.
– Вы не посмеете, – вот теперь ему удалось пронять её по-настоящему.
– Увидите.
Весь обратный путь Демон, целиком погруженный в телефонные переговоры, едва замечал меня. Станин кричал, уговаривал, ругался и отдавал распоряжения невидимым собеседникам. Он и вправду решил разворошить обитель. Я тоже набрала пару номеров с гораздо меньшей результативностью. В больнице заверили, что родители по-прежнему без изменений, непонятно только, утешают они меня или предлагают радоваться тому, что есть. А бабушка трубку не взяла.
Александр встретил нас на дороге. Исчезновение гостей заставило его поволноваться. Машина Дмитрия всё ещё украшала местный пейзаж, а значит, уехать мы не могли. По тревоге были подняты все доступные резервы Суровищ, то бишь семь человек личного состава. Двое из них по причине болезни выйти на поиски не смогли, а остальные вяло разбрелись по окрестным опушкам, дабы найти если не самих городских, то хотя бы следы. Игра в казаки-разбойники настолько увлекла старожилов, что, когда опасность миновала, бедный Сашка так и не смог собрать всех обратно.
Демон тут же взял парня в оборот. Я осталась совершенно одна, вольна делать то, что придёт в голову. В неё пришло ни много ни мало сходить и осмотреть ново-, а вернее староприобретённую собственность. Сам дом меня не интересовал, рухнуть может в любой момент, но участок с заросшим и одичавшим садом вызывал нездоровое любопытство.
С одной стороны, неухоженное хозяйство не имело ко мне никакого отношения, а с другой, каждый куст, каждая травинка словно кричала о близком родстве. Старые, наполовину высохшие яблони посажены в шахматном порядке, как в Литаево, – папа всегда тяготел к прямым линиям и чётким фигурам. Вдоль фасада из земли торчали покрытые грязью и наростами пластиковые штырьки – держатели для лоз, где мама наверняка сажала виноград.
Дом до сих пор был наш.
Порыв ветра заставил меня вынырнуть из раздумий. Кад-арт потеплел одновременно с потоком холодного воздуха.
Атака? Здесь? Сейчас? Почему? Ветер ударил в лицо, и я едва не задохнулась от силы и ярости.
Ощущалось лёгкое беспокойство, сродни тому, что испытываешь в кинотеатре на сеансе фильма ужасов: знаешь, что должно быть страшно, но совершенно уверен в собственной безопасности. Стало неуютно и захотелось оказаться поближе к псионникам. Я развернулась и, сдерживая шаг, уговаривая себя не паниковать, пошла обратно. Ледяной ветер ударил в затылок.
Атака следовала за атакой, заставляя меня то и дело сбиваться с шага. Только не останавливаться. Девять онн, десять, одиннадцать.
Я всё-таки не выдержала и побежала. Камень разума не успевал остывать, горячей капелькой перекатываясь по коже. Ни секунды передышки, словно долго плывёшь против течения, тело слабеет, немеет и не хочет больше двигаться. Не ветер – смерч. До последней минуты я не верила, не могла поверить, что это случилось снова и кад-арт может не справиться.
Ноги налились тяжестью на границе участка. Падение было закономерным, неминуемым, будничным.
Листья на старых деревьях не шевелились, ветер блуждающих их не касался. Я перевернулась на спину, тонкая курточка не спасала от острых уколов сучков и камней, скрывающихся в пожухшей траве. Кристалл на пределе отражал то, что мог. В тело медленно вселялась боль. Это будет длиться долго, обещала она, очень долго, и сознание на этот раз я не потеряю.
Невозможно – этот призрак привязан!
– Нет! – в небо улетел отчаянный крик.
Но никто не услышал. Всё заглушил низкий гул монастырского набата.
Глава 7
Дорога в прошлое
Отголосок силы блуждающего Дмитрий уловил сразу же, без всяких приборов.
– Что за?.. – Александр не договорил и нахмурился.
Псионники совместно набрасывали план вечерних мероприятий. Демон не стал посвящать парня в детали дела по закрытой категории, ограничился правонарушениями, зафиксированными в монастыре. Вину за это Саша почему-то взял на себя. Доля правды в этом была, мог бы и раньше обнаружить, каждые выходные к тётке катается.
– У кого из местных хвосты?
– Почти у всех, – ответил парень, – но мелочовка…
