— Вот как…
— Мама не выполнила ваш приказ никогда не появляться в моей жизни. Мы встречались тайно. Все это время. Люди иногда рискуют ради тех, кого любят. Если любят…
— Не смей, Брэндон. Не смей говорить, что я тебя не люблю!
— Отчего же? Вы прекрасно знаете, что это — правда!
— Прекратите оба, — поднялась я.
Но меня не слышали. Черные глаза Тигвердов горели алым, воздух в кабинете нагрелся…
— Ты мой сын!!! И я устал слушать глупости о том, что ты — нелюбимый сын. Мои отношения с твоей матерью… Да они тебя просто-напросто не касаются! И если я не любил ее — так и она платила мне тем же самым!!! Но я никогда — слышишь?!! — никогда не переносил наши отношения на тебя! Я…
— Ричард, — позвала я. — Ричард, помоги!
Но так и не поняла, услышал меня любимый или нет.
Брэндон между тем помолчал-помолчал и, криво улыбаясь, тихо проговорил:
— Посмотрите в глаза любимому сыну и скажите: вы желаете ему такой же судьбы?
Фредерик застыл.
Я поднялась, дошла до двери и приказала молодому офицеру, который заменил Карла:
— Пригласите целителя Ирвина. Пусть принесет успокоительные.
Вернулась в кабинет, встала между мужчинами. И приказала, ничуть не смущаясь, что командую императором и его наследником:
— Разойдитесь по углам и замолчите оба!!!
Странно, но они меня послушались. Я развернулась к Брэндону:
— Вот куда вам точно нельзя — так это в дипломатию. Империю и так не любят в мире, как и любого, кто сильнее. Так что если вы будете заведовать межполитическими отношениями — это будет катастрофа.
— Ты кому-нибудь говорил о том, что Анабель жива? — едва слышно спросил Фредерик.
— Конечно, нет.
— Хорошо.
— Я понимаю, что в Османском ханстве не потерпят подобного поведения для сестры хана. И маму, и ее семью просто уничтожат.
— А пойдемте проведаем Наташу, — предложила я. Ирвин тоже не появлялся.
— Да, — очнулся от ступора император. — Идея хорошая. Пойдемте. Пойдемте к Наташе!
Мы с Брэндоном удивленно переглянулись. Тут распахнулась дверь. Встревоженный Ричард и Ирвин, вооруженный кувшином с успокоительным, вошли разом.
— Что тут у вас?
— Ничего, — ответил Фредерик.
Следом он кликнул ординарца:
— Отмените все встречи и совещания с моим участием, — распорядился он. Молодой офицер, — насколько я поняла, у него был сегодня первый рабочий день в качестве секретаря его величества — совсем больным взглядом посмотрел на Ричарда. Тот едва уловимо пожал плечами.
— Ваше высочество, — Фредерик перевел взгляд все еще пламенеющих глаз на младшего сына, — с этого момента и до моих особых распоряжений вы ведаете делами империи. И отвечаете за все.
Император дождался поклонов от всех присутствующих. Полюбовался лицом порученца. В отличие от Ричарда и Брэндона, на лице которых по аристократической привычке не выражалось ничего, у молодого офицера на физиономии было все написано. И возмущение, и недоумение, и… неприличные слова, что просто трепетали у него на губах. Но пиетет к императору в сочетании с субординацией взяли вверх — и он молча поклонился.
Ирвин же… Был спокоен. Значит, жизни присутствующих ничего не угрожало. А все остальное можно и нужно было пережить.
— Что же вы застыли? — обратился ко мне Фредерик. — Пойдемте к Наташе. Я как раз дочитал ее книгу, хочется обсудить.
Уже выходя за дверь, он обернулся и обратился к Ричарду:
