только не дымно-серый, как у членов гильдии, а черный.
Женщина резко обернулась, откинула капюшон, скинула плащ и улыбнулась. Герцогиня Рэймская смотрела только на сына.
— Матушка…
— Геральд…
Рэм подошел и поцеловал герцогине руку, она же быстро провела ладонью по его волосам и поцеловала в лоб. У меня перехватило дыхание. Да, это было сдержанно — они не кинулись друг к другу, не стали рыдать в голос, как наверняка сделали бы мы с Пашкой, случись нам расстаться надолго. Но в этом «приличествующем положению» поведении матери и сына было столько любви, взаимопонимания и боли, что я расплакалась…
Потом наши взгляды встретились. Кончилось все тем, что мы все трое крепко обнялись и расцеловались. И все же я заметила, что оба — мать и сын — с тревогой поглядывают по сторонам. Видимо, я — единственный человек, с которым они позволили себе подобную минутную слабость.
Мы едва успели прийти в себя, когда вошли Феликс, Паша и Ричард. Мальчишки переглянулись встревоженно и очень красноречиво.
Пашка явно был в курсе. «Это хорошо. Значит, они доверяют друг другу», — подумала я. Дальше мои мысли мне совсем не понравились. Герцогиня и Ричард изучающе смотрели друг на друга. Между ними было что-то общее, что-то такое… недоступное мне. Внутри немного похолодело и слегка закололо. Перстень обжег палец…
Я с интересом, восхищением и, к сожалению, не без ревности рассматривала Дарину Гадэ Рэймскую. Она была удивительно хороша собой — тонкая, гибкая, точно струна. С золотисто-смуглой кожей и крупными локонами, рассыпанными по плечам. Но больше всего меня удивил ее наряд. Под плащом оказались очень узкие обтягивающие брюки с высокой талией, длинные ботфорты из мягкой кожи и что-то вроде камзола с широким поясом.
Я ни разу не видела, чтобы женщины в империи одевались подобным образом, и, зная, как Ричард относится к брюкам на женщине, откровенно ревновала. Корила себя, стыдила, но… ничего не могла поделать! Я так увлеклась невеселыми мыслями, что почти не слышала, о чем говорили Ричард и герцогиня:
— Рэм невероятно вырос в магическом смысле, и мое мнение — во многом благодаря Академии. Я обещаю вам, герцогиня, что при первых признаках появления Анук-Чи я сообщу вам лично.
Смуглое лицо женщины стало белым. Герцогиня наклонила голову, подошла к креслу. Села. Глубоко вздохнула. Очень внимательно посмотрела на сына. Рэм глаз не опустил — в его взгляде были просьба и покорность любому ее решению одновременно. Это длилось так долго, что я уже подумала, что надо, наверное, что-то сказать, разрядить обстановку. Наконец Дарина заговорила, и было видно, с каким трудом и болью дается ей каждое слово:
— Я благодарна вам, милорд Верд. Надеюсь, когда-нибудь судьба предоставит мне возможность хоть чем-нибудь вам отплатить за заботу о сыне. Но вы же понимаете, Ричард… Анук-Чи юного мага до сих пор не проявляется, потому что рядом нет чкори.
— Ну почему же нет, герцогиня? При всем моем уважении… — Ричард сделал легкий полупоклон и лукаво улыбнулся.
Перстень опять нагрелся. Мне даже показалось, что он зашипел. Я украдкой кинула взгляд на камень — синие искорки плясали и подмигивали. Их поведение не выглядело тревожным, и я успокоилась.
— Хорошо… Но мне необходимо дать некоторые наставления… — Герцогиня выглядела растерянной.
— Давайте прогуляемся — вы не против? За поместьем — лес, совсем неподалеку — небольшая поляна. Как вы смотрите на то, чтобы размяться, герцогиня?
— С удовольствием, милорд… — Герцогиня улыбнулась. Робко, но искренне.
Я расстроилась совсем — какие-то лукавые улыбки, недомолвки… Что происходит, в конце-то концов! Неожиданно мне на помощь пришел Рэм, который все это время молчал.
— Герцогиня Рэймская и… милорд Верд — оба чкори, — тихо сказал он. — Чкори — в далеком прошлом кочевой, но уже много лет осевший на территории империи народ, имеющий свою собственную историю, традиции и магию. Анук-Чи — стихия в образе лошади или змеи, в зависимости от клана. Моей матери стихия явила себя, когда ей было семь. Ее Анук-Чи может принимать разные формы — это не совсем обычно для чкори и связано с тем, что она — так же как и я — полукровка.
Тут он грустно замолчал, но продолжил:
— В Академии у меня не было проблем на занятиях по магии, но Анук-Чи так и не появился, а мне уже пятнадцать…
— Рэм — маг земли. Он самый сильный в этой стихии из всех параллельных потоков — ему просто равных нет! — Мой сын
