конечно, потенциальные кадры, но что тут поделаешь?
Ближе к ночи отбыл вверх по реке Наемник, прихватив с собой полдюжины «волчат» из тех, кто был более или менее проверен. Жертвоприношения, полагаю, нынче не будет, но кто его знает, чем эти уроды забавляются в постные дни? Может, чем-то похлеще того, что мы созерцали вчера, так что излишняя эмоциональность там была ни к чему.
– Надо что-то думать насчет гарнизона, – сказал мне Жека после того, как закончилась вечерняя трапеза и мы с ним присели на камушки неподалеку от пролома в крепостной стене, подальше от народа. Я свой долг на сегодня счел выполненным, поскольку перед ужином толкнул проникновенную речь и даже сорвал аплодисменты. И еще снова подивился тому, сколько в крепости появилось не слишком знакомых мне лиц. Ну не то чтобы совсем незнакомых, но имена этих людей были мне точно неизвестны. А раньше всех знал, поименно. Непорядок это, следовало бы при случае исправить данное упущение.
– Надо, – согласился с ним я. – А еще нам надо как-то пушкарское дело осваивать. Причем перед этим подумать, куда мы орудия поставим, и решить вопрос с их правильной установкой. Ну там, вкопать или еще чего. Но до этого надо решить вопрос с кочевниками и сектантами. Жека, нам столько всего надо, что мне иногда страшно становится. А самое неприятное, что нам для всего этого люди нужны, много людей, но вот видишь, как выходит. Ювелир отправился в леса, где новички до сих пор бродят, а проку от этого – чуть. Наверняка ведь кого-то встретит, а взять не возьмет. Одна надежда была на Окуня, да и тот куда-то запропал.
Жека замолчал, я же поднял голову и уставился в звездное небо. Оно было иссиня-черное и бездонное.
– Скажи, – минуты через две, помявшись, спросил у меня Жека. – А ты будешь людей покупать у этих кочевников?
– Скорее всего да, – не задумываясь, ответил ему я. – Но далеко не всех, а только тех, кто мне покажется действительно хорошим приобретением. И еще – это вопрос цены, ты же знаешь.
– Интересный подход. – В голосе Жеки была не скрываемая ирония.
– Жек, я буду делать это не из соображений гуманизма, – не принял его вызов я и попытался донести до друга свою точку зрения. – Нам реально нужны люди, причем такие, которые будут работать, а не размышлять о ничтожности бытия. Пушки и гарнизон – это только верхушка айсберга, понимаешь? Если у Оружейника сложится с лавкой в городе, нам нужны будут товары для нее. Нам надо что-то есть, а еда сама из ниоткуда не возникает, как потопаешь, так и полопаешь. Ну и наконец, я не исключаю тот момент, что мы будем тут организовывать что-то вроде портового перевалочного пункта, если река оживет. Может, даже рынок откроем, почему нет? А это, если ты понимаешь, такая морока, что рабочие руки нужны невероятно. Лучше всего получать их бесплатно, но если они обойдутся нам не слишком дорого, я готов заплатить. Что же до людей, которых кто-то продал, кто-то купил… Сильного это не сломает, а слабые мне не больно-то и нужны, по крайней мере пока. Может, понадобятся потом, кто знает. Жалко только, что сильных кочевники вряд ли продавать будут, они их в свою веру обращают. Тоже, к слову, растущее неподалеку гнездо – приличное количество сильных и крепких людей, готовых убивать. Хотя про это мы уже говорили.
– Не замечал я раньше у тебя склонностей к таким вещам, как управление людьми и системный анализ, – отметил Жека. – Раздолбайства и пофигизма в тебе всегда было хоть отбавляй, а вот такого вовсе не наблюдалось. Откуда что берется?
– Жизнь такая, Жека, – обвел руками я затихающий Сватбург. – Я тебе врать не стану, поскольку ты меня знаешь давно. У меня душа за каждого жителя этой крепости не болит, ее на всех просто не хватит, да и ни к чему такие метания. Но если брать в целом, в массе – я сюда вгрохал немерено сил и нервов, я собрал по крупицам тех людей, которые сейчас являются моим ближним кругом. Не просто ближним кругом – семьей, прости за то, что часто это слово употребляю. И все они сюда тоже вложились не меньше моего. Так что вот это все просто так взять и кому-то отдать? Не важно кому – кочевникам, сектантам, жителям Нового Вавилона, черту рогатому, Люту, Хлюпу, прости господи? А вот фиг!
И я сунул под нос Жеке кукиш, сплетенный из пальцев.
– Мое это, – заявил я сурово. – Мое! И если мне для того, чтобы это все жило и прогрессировало, надо будет прикупить десятка три рабов, то я это сделаю без каких-либо нравственных терзаний. Да что там – сам, если понадобится, пойду и их наловлю.
– Ну это ты загнул! – засмеялся Жека. – Ты – и ловить рабов?
– Загнул, – признал я. – Никого я неволить не буду, не мое это. Так уговорю. Или обману, что быстрее всего. Только ты об этом никому не рассказывай.
– Вот это похоже и на правду, и на твои методы, – одобрительно проворчал Жека. – А что до вопроса, кто сколько сюда вложил… Остальные, не только твой ближний круг, вложились сюда не меньше, чем вы, а может, и больше. Вы-то все время в пути, а они здесь день за днем. Вы идете куда-то, а они крутятся тут, как на карусели. И для них эти стены – тоже дом, причем не меньше, чем для тебя или твоей Насти.
– Может, ты и прав, даже наверняка дело именно так и обстоит, – махнул рукой я. – И это замечательно. Хотя бы по той
