зовут Марк.
– Это мы тебе объясним, – пообещал я ему. – Ты когда сюда попал?
– Сюда? – обвел берег рукой Флай. – Вчера вечером мы сюда вышли. А так – шесть дней назад очнулся в лесу.
Шесть дней. По времени вроде выходит верно. Плюс-минус.
– Флай! – Голд натянул штаны и подошел к нам. – Вот тебе и раз!
На бедолагу было больно смотреть. Он явно начал думать, что сошел с ума.
– Вот что бы вам прямо вчера не добрести до нашей крепости? – опечаленно продолжал Голд. – Маршрут Ювелира на одну точку посещения сократился бы. Экая досада!
– Вы знакомы, что ли? – хлопая ресницами, спросила у Флая девушка. – Да?
– Они со мной – похоже, да, – ответил ей тот, переминаясь с ноги на ногу. – Я с ними – точно нет.
– Одно понятно, эти господа убивать нас точно не станут, – оптимистично заявил мужик. – И то дело!
– Не станем, – подтвердил я. – А что, были люди, которые стремились это сделать?
Все трое переглянулись с какими-то кривоватыми улыбками, из которых стало понятно: были такие.
– Это все занимательно, но, может, они нам свою историю по дороге обратно расскажут? – предложил Голд, шнуруя ботинки. – Чего время терять?
– И то верно, – согласился с ним я и обратился к троице, все так же с недоумением глазевшей на нас. – Меня зовут Сват, я лидер группы, которая обосновалась тут неподалеку, в старой крепости. Предлагаю вам следовать со мной, мы народ добродушный и беззлобный. Джебе, да опусти ты уже автомат.
– Тут кого ни послушаешь, все беззлобные, – как-то в пространство заметил мужчина, спутник Флая. – А вот потом…
– Так и расскажете по дороге, что потом, – предложил я ему. – А мы сравним, совпадет с тем, что у нас, или нет? Флай, да не дергайся ты, сказал же: все мы тебе объясним. Старик, у тебя снова начинается веселая и хлопотная жизнь.
Флаю было очень маятно, он смотрел на нас, не понимая, почему его так называют, почему с ним общаются как со старым знакомым и почему этот узкоглазый молодчик в камуфляже ему подмигнул.
– У вас с «бодростью» как? – спросил у них я. – Еды у нас, увы, нет, не брали мы ее с собой. Часа на три-четыре пути хватит? Не свалитесь по дороге?
– Не должны, – ответил Флай. – Мы сегодня рыбу поймали и съели. Руками поймали!
– Сырую, – сморщилась девушка. – Фу!
– Сашими, – хмыкнул Джебе, который рыбу вообще не любил и которого постоянно подкалывали этой же шуткой.
– Ну и ладно. – Я глянул на небо. Дело шло к вечеру. – Все, идемте, до темноты хорошо бы в крепости уже быть.
– Вот что мне тут нравится, – сказал мне Голд, когда мы поднимались наверх, – так это дорога. Она перекроет все минусы, которые ты называл, – удаленность, чистое поле, близость леса. Но зато есть дорога! Ну или тропа, называй это как хочешь. И еще, наличие леса рядом – это не только некоторый минус, но и большой плюс. Это стройматериалы.
Тропинка действительно была. Пристань строили с умом, и потому на обрыв мы не карабкались по песку, цепляясь едва ли не за воздух, а поднимались по пусть и заросшей травой, но все еще свободно угадывающейся тропинке, которую некогда жившие тут люди сделали специально для этой цели.
– Не то чтобы убедил до конца, – ответил я ему. – Но, скажем так, аргументы, конечно. Давай вот как – мы все равно не завтра этот амбициозный проект начнем воплощать в жизнь, правда? Вот доделаем дела, соберемся большим курултаем и обговорим эту тему. Хозяйственников позовем, Берту, которая теперь вместо Оружейника…
– Идет, – немедленно согласился Голд и обратился к голым людям, которые шли за нами следом: – Вы свидетели!
Мне было немного дискомфортно оттого, что у меня за спиной топает пара совершенно мне незнакомых граждан, но, поскольку замыкал шествие Джебе, это была скорее психосоматика, чем серьезные опасения.
– У вас глобальные планы, судя по всему, – заметил мужчина. – Я так понимаю, вы хотите пристань восстанавливать?
– Не совсем, – ответил ему Голд. – Но этот вопрос тоже значится в списке дел на послепослезавтра, фигурально выражаясь.
– Коли люди строят, а не только рушат, с ними можно иметь дело, – не рисуясь, сказал мужчина. – Слава богу.
– Как вас зовут? – спросил я у него. – Знакомы уже минут десять, а имен ваших мы не знаем. Ну кроме Флая, разумеется.
– Я Вернер Хольц, из Дрездена.
Мне стало ясно, почему он говорил по-английски (а мы общались именно на этом языке) с таким акцентом. Я, правда, подумал было, что он датчанин или швед. Но нет, немец. – В той жизни возглавлял патентное бюро, думал в этой стать магом. Не стал, увы.
