– Нет.
– Может быть, я давал тебе иной повод не доверять мне? – пугающе шелковым голосом продолжал Генри.
На этот раз Лиза не ответила, посмотрела на хозяина квартиры и вновь опустила глаза в пол, как провинившаяся школьница. Только в голове промелькнула сцена, как Генри берет за острый локоток ту самую блондинку.
Мужчина нахмурился и приподнял указательным пальцем подбородок девушки.
– Говори.
И непонятно было, сказал он это вслух или этот голос прозвучал в голове Лизы.
Она сглотнула и как на духу все выложила ему.
– …в общем, я не знаю, что на меня нашло, – убитым голосом закончила рассказ, комкая руками подол платья. – Я так никогда не вела себя. Мне очень стыдно, правда.
– Я тоже не думал, что ты способна на такой взрыв, Лизавета.
Кажется, он не злился. Во всяком случае, сердитых ноток в его голосе девушка не услышала. Вновь вскинув взгляд на Генри, так как во время рассказа Лиза старательно изучала стену напротив, она вздрогнула. Нет, видимо, все-таки злится: взгляд у мужчины был далек от дружелюбного.
– Я же говорил тебе про доверие, Лиза, – странным глухим голосом произнес мужчина и устало прислонился к стене. Внутри у девушки словно что-то сломалось, порвалось, дало трещину.
– Прости меня, пожалуйста, – прошептала она и, сама себя не узнавая, призналась: – Я была замужем, Генри. Вышла замуж за сокурсника, потому что он был хорош собой и богат. А я тоже так хотела иметь много денег. Чтобы покупать все, что хочу. Чтобы ездить всюду, где хочу. Чтобы жить так, как хочу. Но Олег… он сначала был хороший и щедрый, а потом стал пить и принимать что- то. Однажды я сказала ему что-то не то, и он ударил меня по лицу, сильно, больно. Даже упала, а он ушел. Я не стала дожидаться, когда это повторится, собрала вещи и ушла. Он просил вернуться, умолял, клялся, что подобное больше не повторится, но я много раз видела, как подобные клятвы с легкостью нарушаются. Видела дома… Ведь и семья у меня не идеальная… Своего отца я не знаю, он бросил нас, а мама… – Лиза говорила глухо, с долгими паузами, изредка плотно, до боли, сжимая губы, чтобы не расплакаться. – Мама всю жизнь искала свое женское счастье, и отчимов у меня было четверо – или пятеро? Не помню. Я не осуждаю ее, просто… Просто ей не везло всю жизнь. И мне тоже. Мне повезло только в том, что я встретила тебя, но я уже все испортила.
Она закрыла лицо руками, боясь, что Генри увидит, как она плачет.
А он вдруг опустился рядом с ней и обнял, прижал к себе и совсем ничего не говорил.
Они просидели так почти полчаса – молча, под аккомпанементы слабых всхлипов девушки, а после он поднял ее на руки и унес в спальню. А там просто уложил на кровать и сел рядом на простой стул, держа Лизку за руку. Постепенно она успокоилась.
– Прости меня, – едва слышно сказала она и почти до носа укрылась одеялом, словно ожидая приговора. Генри вздохнул, странно глядя на нее.
– Всегда говори мне правду, – произнес он наконец, и девушка в знак благодарности сжала ему ладонь. – Тебе не стоит от меня ничего скрывать, Лиза. Я в курсе твоей жизни, – вдруг сказал мужчина, позволив себе тонкую улыбку. – С самого начала.
– О боже! – Лиза закрыла лицо руками, желая провалиться куда-нибудь в тартарары. А она-то, дурочка, все это время ломала комедию. Девушка вспомнила, как весело рассказывала об удачном браке родителей, как уверяла, что ни разу не заводила серьезных отношений, а легкие интрижки ее не интересуют.
– Знал, – она продолжала закрывать лицо, чувствуя, как у нее горят уши, – ты все знал и продолжал общаться? Зачем? Поиграть? Тебе же нужна другая, лучше, чем я.
– До-вер-ри-е, – по слогам произнес Генри, как строгий учитель, напоминая ученице только что заученное правило. – Ты…
– Я доверяю тебе, доверяю! – быстро заговорила девушка. – Просто я… Мне так странно. Не понимаю. Я не понимаю тебя.
– И не нужно. Лиза, Лиза, Елизавета, – погладил ее по волосам Генри. – Я всего лишь не хотел, чтобы ты вспоминала прошлое.
– Обними меня, – попросила она вдруг слабым голосом. Мужчина исполнил ее пожелание. Они просидели так почти час, по большей части молча. И заснула девушка, положив голову ему на грудь, чтобы проснуться ранним утром. Солнце еще только-только успело озарить небо, дома и деревья золотистым теплым светом, и белая полупрозрачная дымчатая луна не успела растаять на лазурно-синем небе – ее было видно в щель между шторами за окном.
