«Молодцы, – неприязненно подумал было пограничник, но тут же оборвал себя: – Этим „молодцам“ лет по пять, не больше. Чего же от них ещё ожидать?!» Он выстроил бригаду в колонну, и, повинуясь его сигналу, сборщики медленно двинулись к свалке артефактов.
Там их уже поджидал Гошши верхом на скутере «Шайр-100». Он разделял подплывающую колонну на две и разворачивал их в разные стороны.
– Дружок, будешь руководить левыми, – скомандовал Гошши и для убедительности поднял левую руку.
«Ну уж где право, где лево, я как-нибудь и сам разберусь», – подумал Виктор и быстро поплыл в указанном направлении.
Он догнал свою пятёрку рабочих и медленно поплыл вперёд, держась чуть выше линии сборщиков. Рабочие тоже двинулись, тщательно подбирая все, что лежало на дне, и складывая добычу в мешки, предназначенные для сбора саххи. Афанасьев с лёгкой улыбкой смотрел, как один из них поднял размером с человеческую голову сферу, переливающуюся всеми цветами радуги, и замер, любуясь невероятным зрелищем. «Ишь ты, ценитель прекрасного», – хмыкнул про себя пограничник, и тут же резко перевернулся на спину: по дну промелькнула какая-то неясная тень. Карабин словно сам взлетел к плечу, и несущийся над ними объект вдруг резко встал, словно налетел на невидимую стену. Ещё выстрел, ещё, ещё…
Непонятный объект над головой вдруг окутался ярким голубоватым свечением и взорвался, выбросив в стороны клубы газовых пузырей.
– В стороны! – рявкнул Виктор, и рабочие, словно испуганные цыплята, метнулись кто куда.
– Вайры! – раздался злой голос Гошши. – У, стервятники!
Виктор хотел спросить: кто или что такое вайры, но не успел.
– Интересно, успел он сообщить своим, или нет? – задумчиво пробормотал Гошши. То ли фермер забыл отключить связь, то ли советовался с ним – неизвестно, но во всяком случае он тут же приказал: – Дружок, будь на чеку! Заметишь что-нибудь – стреляй! И возьми-ка вместо своей пукалки в «Торваре» ракетомёт.
Но неизвестные вайры больше так и не появились. Виктор весь день честно протаскал здоровенную семиствольную пушку и три запасных кассеты, но все обошлось. Впрочем, обижаться на это не приходилось: опыт подсказывал, что лучше уж неделю впустую таскать на себе пулемёт, чем в нужный момент оказаться без него.
На обратном пути Гошши чуть не до тошноты достал Афанасьева своими восторгами относительно находок. Всю дорогу он точно угорелый заяц бегал по грузовому отсеку, хватал то одну, то другую находку, подносил её к глазам и заливался восторженным смехом, словно сошёл с ума. Внезапно он кинулся к Виктору, схватил его за руку, выдернул со скамьи и затормошил:
– Дружок, Дружок! Ты хоть понимаешь, что ты сегодня нашёл?! – орал он на всю подлодку. Царты сперва испуганно шарахнулись в стороны, но потом заразились его весельем и бессмысленно захихикали. А Гошши все не унимался: – Ты даже не можешь себе представить, старина, как тебе повезло! Слушай, а не переименовать ли мне тебя в Счастливчика? Как ты смотришь на новое имя?!
Афанасьев чуть заметно поморщился: он вовсе не собирался искушать судьбу нахальным прозвищем. Виктор прекрасно помнил, как погиб его приятель-сослуживец, прозванный за невероятную удачу «Везунчиком». Он и вправду обладал фантастическим везением, чего никак не скажешь о мозгах. Бедолага так привык к тому, что выпутывается из самых невероятных ситуаций, что вконец обнаглел и взял себе позывной «Везунчик». А через четыре дня страшно и мучительно умирал с развороченным миномётным взрывом животом.
Должно быть, фермер заметил, что охотник недоволен перспективой смены имени, потому что больше этот вопрос не поднимал. Ни до возвращения на ферму, ни после.
На ферме их встретила Мийра, и только тогда Виктор понял, что его находка действительно имеет колоссальную ценность. Женщина реагировала не так бурно, как её муж, но зато очень чётко определила: что сколько стоит, и легко подвела итог. Оказалось, что, если продать перекупщику все находки оптом, вырученная сумма будет примерно равна стоимости этой фермы. Если же не торопиться и продавать самим, через аукцион, сумма может вырасти почти вдвое.
Сообщив эту волнующую подробность, Мийра замерла, ожидая решения Гошши. Но фермер не обратил на слова жены никакого внимания: ему требовалось время, чтобы осознать самый факт обладания таким богатством. Он метался между цартами, перетаскивавшими добычу в хранилища, и поминутно орал на бедолаг: ему чудилось, что рабочие обращаются с находками недостаточно аккуратно, и он бесился от мысли, что тупые рабочие что-то поломают или испортят.
Виктор участия в общей суматохе не принимал, а спокойно стоял, прижавшись к стене, чтобы не мешать носильщикам и
