Дорога была долгой. Окон в салоне не имелось, и Виктор мог судить об эволюциях яхты лишь по возникающим то и дело ускорениям. Вот они оторвались от пирса и развернулись, вот начали набирать скорость и, видимо, вышли из гавани, так как их довольно чувствительно затрясло на волне. А потом всё словно обрубило. У него создалось такое ощущение, что корабль действительно ушёл на глубину, так как вибрация и тряска сразу прекратились.
Через полчаса в салон зашёл Гошши и, с удовлетворением отметив порядок, снова исчез.
Прибыли часов через пять, когда все десять бойцов Виктора уже тихо посапывали в креслах.
Когда их, сонных и совершенно потерявших всякую ориентацию в пространстве и времени, вытолкали наружу, Виктор с удивлением обнаружил, что лодка находится у довольно большого «П»-образного причала в обширном помещении с рядами мясницких крюков слева и парой механизмов справа, похожих на промышленных роботов.
Гошши лично отвёл новеньких в жилую комнату и, буркнув что-то непонятное, исчез.
Спальня живо напомнила Виктору спальное помещение на его первой заставе. Небольшое помещение с серыми стенами. Койки в два ряда, только между ними стоят не тумбочки, а невысокие столики, типа прикроватных из спальных гарнитуров. Вся мебель совсем простая, из гнутого металла или металлизированного пластика.
А на кроватях лежала одежда! Виктор, вздохнув про себя: «Наконец-то!», подхватил стопку с приглянувшейся ему кровати. Детальный осмотр подтвердил: настоящая одежда. Правда, крайне примитивная. Штаны, а вернее – длинные трусы на широкой резинке, майка типа «футболка» и тапочки вроде тех, которые надевают дамы в бассейне. Только не резиновые, а сплетённые из чего-то вроде пластика. Он оглядел обувь и сделал неожиданное открытие: правая и левая и тапочки не отличались друг от друга ничем. Совершенно! Всё равно, на какую ногу надеть. «Мило, – хмыкнул пограничник. – Идея, в принципе, неплоха: по тревоге натягивать быстрее. Но…»
