Конечно, Алиса не случайно появилась в том баре. Лишенная защиты Женька оказалась в руках Темных. Как бы ни была пьяна – она все же поняла, что с ней происходит, и попыталась позвать на помощь, но уже не смогла. Она выдержала долгую пытку, но к утру сломалась. Так Дневной Дозор узнал о наших планах. Пыткой руководил Дориан. Он принял решение нанести немедленный удар, благо формальный повод у него появился: в Трибунале он мог объяснить свои действия активной обороной. Из памяти Женьки он вытряс адреса Куно и Фрейда (старику она как-то помогала настраивать компьютер), а также мой; кроме того, Темные уже знали адреса Скифа и Кости (квартира шефа была давно известна Темным – он жил в ней десятки лет, а наш изобретатель был слишком беспечным, чтобы обращать внимание на слежку). За исключением меня все оказались дома. Так в течение одного часа наш маленький Дозор потерял убитыми и пленными пять из восьми сотрудников.
– Не стоит в панике жечь синий мох, – с ухмылкой сказал Дориан, забирая пистолет у Скифа, – дом окружен, район оцеплен. Да и зачем нам проблемы, верно, Андрей? Еще Гесера расстроим – а он уже не молод, ему сердце надо беречь.
– Отпусти девушку, Дориан. Ты уже получил от нее все, что хотел.
– Да ты джентльмен, никак? – обрадованно спросил Темный. – Одноглазый защитник женщин? Но я напомню тебе твои собственные слова – она солдат и знала, на что подписывается.
– Вам нужен заложник? Я пойду вместо нее.
– Ты и так пойдешь со мной. А с этой рыжей кошечкой мы теперь лучшие друзья.
Дориан расхаживал по комнате перед Скифом, помахивая тростью – рослый, изящный, уверенный в себе. Его длинные черные волосы лоснились в электрическом свете старенькой люстры. Женька стояла в стороне – безмолвная, недвижимая, словно предмет обстановки. Руки ее были сложены внизу живота. Скиф заметил, что девушка непрерывно теребит пальцы, с силой сжимая их, словно только это удерживало ее от обморока. Он неотрывно смотрел на нее исподлобья, пытаясь поймать взгляд.
– О, не представляешь, Скифушка, какое ты сейчас являешь собой жалкое зрелище, – Дориан притворно скривился, – но ничего, ничего – я предчувствую у нас с тобой впереди много приятных и веселых минут. Едем! Я развею твою грусть-тоску!
– Ты же знаешь, я не любитель ваших развлечений.
– Придется полюбить… на одну ночь.
– Боюсь, меня будет непрерывно тошнить.
Дориан засмеялся:
– Я лично подержу тазик.
На щеках Скифа гуляли желваки.
– Мое условие – ты должен отпустить Рысь.
– Чтобы вы растерзали бедную девочку? – Дориан подошел к Женьке, потрепал ее по щеке. – Неужели ты думаешь, я поверю, что такое шикарное предательство вы не оставите безнаказанным, а?
Скиф быстро положил руку в карман, где лежал телефон, – но Дориан уже снова повернулся к нему. Намеренно или нет, Темный еще ни разу не упустил его из виду даже на несколько мгновений.
– Рыси будет хорошо с нами, – Дориан вдруг грубо прижал девушку к себе, так что та застонала, – она помогла нам и теперь получит награду. Она станет Темной, если захочет! Она получит деньги, тачки, шмотки, брюлики – что угодно. Сможет завести себе десяток молодых кобелей и издеваться над ними сколько заблагорассудится. А лучше – уедет за границу, подальше от мстительного Гесера. В богатую и сытую западную страну. Она заслужила!
– Никогда она не станет Темной, – глухо проговорил Скиф, – ври, да не завирайся.
– Думаешь, Завулону это не под силу?
– Пусть Рысь сама скажет за себя.
– Скажи, красотка. – Темный по-прежнему не выпускал девушку из объятий, больше похожих на удушающий захват.
Серые от напряжения губы Женьки шевельнулись:
– Я… предатель… прости…
– Ты не предатель, – ответил Скиф.
Глаза их наконец встретились, и он быстро подмигнул Женьке.
– Нет, предатель, – глумливо смеялся Дориан, – вернее, предательница. Но это же прекрасно, дуреха.
Женька непонимающе смотрела на Скифа. Пальцы ее внизу живота продолжали извиваться, изломанные ногти расцарапывали кожу. Скиф ждал.
– Я… все им сдала… я не выдержала…
Слова с трудом выходили из ее губ, словно прорывались через невидимую преграду.
