Думаю, в клане ее услышали и без магофона, ибо почти тотчас под нашими обалдевшими взглядами появились быстро рассредоточившиеся по периметру зала оборотни. Затем из портала буквально вылетели альфа Мэркс, его сын и бабушка Ники.
Причем, несмотря на несчастный взгляд Ники, разбираться в чем-либо родственники даже и не подумали. Им было достаточно услышать от госпожи Травесси: «Мой сын женится на вашей дочери», чтобы сразу синхронно ответить «да».
— Какая свадьба? — вмешался в разборки один из мастеров салона, которые сбежались на такое необыкновенное шоу. — Дайте я хотя бы прическу невесте сделаю!
— Все потом! — отрезала госпожа Травесси. — Сначала жрец, потом прически!
— Да хоть кто-нибудь здесь меня слышит?! — у Ники ожидаемо не выдержали нервы, а по щекам потекли злые слезы. — Или я бессловесное существо, на мнение которого не стоит обращать внимание?!
— Ники! — Андре снова сжал свою пару в объятиях. — Посмотри на меня. Посмотри и скажи, что не любишь. Да, я был резок, признаю, но я меньше всего хотел тебе навредить или расстроить. Ты для меня важнее жизни. Только скажи, что я тебе не нужен, моя Луна, и я уйду и ни к чему не стану тебя принуждать.
Ники подняла на Андре заплаканные глаза. На секунду мне даже показалось, что сейчас она оттолкнет мужчину, но потом злость в ее взгляде сменилась беспомощностью, надеждой и робкой радостью.
Андре улыбнулся. Мягкими движениями пальцев вытер слезы и, склонившись к Ники, нежно поцеловал. А та… ответила.
Сначала неуверенно, затем, словно забывшись, более страстно.
— К Хаосу платье! — тихо рыкнула госпожа Травесси и приказала жрецу: — Начинай, пока они не опомнились!
Понятливо кивнув, тот еле слышно протараторил молитвы, сократив обряд до минимума. А жертвенную кровь решился взять в самый последний момент, да и то сначала у Андре и только потом у находившейся в легкой эйфории после поцелуя невесты.
Ники в первое мгновение даже не поняла, что это такое царапнуло ее руку. Осознала лишь, когда вокруг них с Андре засияли золотистые искорки.
— Слава тебе Создатель! — от могучего крика госпожи Травесси содрогнулась вся Золотая Галерея. — Я это сделала!
Я его женила!
А затем счастливая матушка Андре оттеснила от Ники своего сына и принялась внимательно разглядывать столь долгожданную невестку.
— Милая моя, ты такая бледненькая, худенькая! — запричитала она. — Вы что, двадцать лет на ее питании экономили? — госпожа Травесси перевела обвиняющий взгляд на застывших в радостном шоке Мэрксов. — Но ничего-о! С этого момента своей дорогой девочкой займусь лично я!
Ники бросила на меня перепуганный взгляд. В ответ я смогла ей только ободряюще улыбнуться. Все-таки госпожа Травесси — это такая женщина, отказать которой нереально.
— Мама, давай не будем торопиться. Нам еще отметить свадьбу надо, а затем брачную ночь, — Андре вновь притянул к себе жену, и на этот раз Ники прижалась к нему сама.
— Ты свою ночь получил авансом, — парировала госпожа Травесси. — Хотя отметить нам и впрямь необходимо. И свадьбу, и твое принятие руководства кланом!
— Э-э…
— Ничего не желаю слышать! Ты женился, у тебя даже будет наследник, поэтому я с полным правом передаю тебе этот статус! Церемония посвящения состоится этой же ночью.
Сразу после застолья, на которое, кстати, приглашены все!
И это была очень запоминающаяся свадьба, где было два влюбленных оборотня и одна совершенно счастливая волчица, которая полным восторга голосом рассказывала им о графике появления наследников клана.
Через некоторое время госпожа Травесси, правда, стала весьма разгневанной волчицей, обнаружив, что Ники и Андре от нее попросту сбежали. Но общего веселья это не испортило.
А два дня спустя мы с Яном, хотя и не таким эксцентричным способом, тоже наконец-то стали мужем и женой.
Главный храм Латгардийской республики сиял красотой обновленного интерьера. На беломраморных стенах играли солнечные блики, отражаясь от восстановленного купола из лунного камня.
Но я, шествуя под руку с отцом через битком забитый зал, не смотрела по сторонам и почти не обращала внимания на восхищенные вздохи окружающих. А их сегодня было особенно много благодаря творению дома Островски.
Глава модного дома, кстати, находился здесь же. Он наблюдал за моим продвижением по залу, вытирая батистовым платочком слезы умиления. При этом, правда, не забывал периодически посматривать на экран магофона. Видимо, с каждым моим шагом в
