и слабее, сопротивление угасало. И, наконец, мучительно агонизирующее тело безжизненно затихло.
— Кара!
Сильные руки подхватили меня в тот момент, когда я, вскрикнув от осознания чужой смерти, чуть не упала на пол.
До жути реалистичное видение растаяло, возвращая сознание в мрачный зал.
— Что случилось? Как ты? — Годард внимательно и с беспокойством вглядывался в мое лицо.
— Все… в порядке, — с трудом выдавила я, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце.
— Идем, не стоит тебе здесь находиться.
Он подхватил меня на руки, вынес из зала и начал подниматься вверх по лестнице.
— Алекс, что это за место?
— Зал инициации. Ты что-то почувствовала?
— Скорее, увидела, — я вздрогнула от воспоминаний. — Там были нивергаты и оборотень в цепях. Его буквально сжигало чистой энергией, не давая возможности трансформироваться.
И все стояли и смотрели. А потом… потом он умер. Что это было? Почему все смотрели, как он умирает, и ничем ему не помогли?!
— Потому что тут ничем не поможешь, Кара, — тихо произнес Годард, заходя в одну из небольших гостиных, расположенных рядом со столовой, и опуская меня на кожаный диван. — Ты видела обряд посвящения. И смерть, к сожалению, очень частый его исход.
— Это всегда так ужасно? Неужели нужны такие страдания? — выдохнула я. — Почему нельзя упростить обряд?
Взгляд Годарда посуровел.
— Обряд установила Хранительница. Иного способа принять магию Порядка для нас нет. Только полное перерождение. А оно невозможно, если не уничтожено старое. Либо у оборотня хватает сил на непрерывную регенерацию все время, что длится обряд, либо… либо происходит то, что ты видела.
Меня снова передернуло.
— Теперь понятно, почему вас так мало. Удивительно, что вообще кто-то соглашается на такое.
— Это честь, быть отмеченным Хранительницей. Даже зная сейчас, что ждет на инициации, я бы, не задумываясь, согласился снова, — твердо и уверенно ответил Годард.
— Но ведь нивергатов создавали для защиты Видящих. А их давно истребили… в смысле…
Под усмешкой оборотня я осеклась и осознала, что говорю глупость. Я-то ведь здесь, и жива!
— Ты есть, а, значит, уже не всех, — подтвердил тот. — Да и потомков Видящих хаоситы, хоть и пытались, но уничтожили не всех. Так что, возможно, и в ком-то еще дремлет дар. А, значит, мы нужны. Поверь, Кара, Видящих охраняли не зря.
Ваш дар слишком важен.
— Возможно, — я с грустью вздохнула. — Правда, я привыкла думать о нем, как о проклятье. Слишком много проблем из-за него появилось в моей жизни.
— Не говори так. Ты помогла уничтожить Хартхана. Если бы не ты, неизвестно, чем бы все закончилось, — приободрил меня Годард. — И поверь, весь наш орден готов на все, чтобы тебя защитить.
«Я, наверное, первая Видящая, которую защищают все. И Верховный, и нивергаты и даже сам Хаос, — с грустной иронией мысленно усмехнулась я. — Друг от друга защищают, видимо».
— Если хочешь, могу проводить тебя в комнату, или в столовую. Пораньше пообедаешь…
Речь Годарда прервал возникший в гостиной вихрь портала, из которого шагнул Себастьян. Увидев сжатую на диване меня и чуть ли не стоящего передо мной на коленях оборотня, он нахмурился.
— Что случилось?
— Видение. Часть обряда посвящения, — поднимаясь, коротко ответил Годард. — Кара нашла зал инициации.
Вот опять! Разговаривают так, словно вместо меня тут манекен сидит!
— Благодарю за заботу, Ваша честь, но я, к слову, и сама могу ответить на ваши вопросы, — сердито отметила я.
Брови Себастьяна дрогнули, и лицо приняло более мягкое выражение.
— Прости, Кара, — произнес он. — Не хотел тебя обидеть.
«Однако, прогресс, — мелькнула мысль. — Простые и понятные извинения. Безо всяких „если“ и „возможно“.
Пожалуй, скоро мы сможем находиться в обществе друг друга дольше десяти минут и не разругаться вдрызг».
— Годард, будь любезен, оставь нас, — тем временем попросил Себастьян. — Я хочу поговорить с Кариной наедине.
