Лаборатория. Или ритуальный зал?
Большое помещение, в сумраке только видно, как подрагивает воздух над кругом из сгоревших свечей, в центре которого стоит пюпитр, приколот свиток и рядом распластано тело.
Тяжелый сладковатый запах. Кровь. Это кровь. Грудь жертвы чуть движется, приподнимаясь. Маг еще жив.
Медленно делаю шаг вдоль стены. К выходу. Приоткрытая дверь чуть приоткрывается. За ней — темнота. Нет, она не смотрит на меня сотнями глаз.
Я уже в брюхе этой твари.
Но я — не я, меня здесь нет…
В голове набатом грохочет пульс.
И-раз, и-два…
И вдруг руку что-то дернуло, словно нитью — марионетку.
Инстинкты истошно взвыли, чуя опасность. Я замерла на полушаге, перебирая пальцами перевязь.
Воздух стал густеть, превращаясь в воск. Я не выйду отсюда!
Та часть меня, что
Стилет — не метательный нож, но…
Рукоять легла в ладонь.
Бросок! Пюпитр вышибает из круга свечей, взметнувшийся вверх пергамент к противоположной стене пришпиливает второй, пущенный миг спустя клинок.
И в помещении сразу проясняется.
И я почти вижу…
Где-то за гранью мира с разочарованным воем отступают от зеркальной воронки твари.
Хозяин… еще жив.
Быстрее, вниз.
Ноги сами выбирают, куда ступить, взгляд скользит по стенам коридора, лестнице, прихожей.
Ловушки, ловушки, ловушки…
Нет.
В замкнутой сфере защиты они все ориентированы вовне…
И кто же тогда оставил лазейку для вора?
Под ладонями, скользящими по пурпурному дереву двери, угрожающе проступают узоры из тонких нитей света. Разгораются, обжигая кожу.
И замыкаются на скважине… от которой нет ключа.
Интуиция шепчет, что искать некогда. Негде…
Пытаясь не расплести, но хоть ослабить чары у замка, обожгла ладонь о раскалившуюся врезанную пластинку.
Шипя, не глядя перебрала отмычки…
Защита заворочалась, ощутив наконец незваного гостя.
Чтобы ей на тварей, которые из свитка древнего чуть не вырвались, не обратить внимание.
Раз, два, три, подожди…
Не гори, не гори…
Эта!
Воздух погорячел.
Раз…
Поворот, рывок, поворот.
Два…
Щелчок!
Три…
Дверь с натугой распахнулась, я вывалилась в объятия холодной, безумно нежной осени. За спиной, прожигая ткань рубахи и кожу до костей, взревело пламя.
Свет — это огонь?
Тьма — мое убежище.
