Обстоятельства так сложились. Не продумано у вас было все с самого начала, засветились где-то. Да и не с теми связался, раз на малом прокололся. А вот они не зону, а Зону! Слышь, как звучит? ЗОНУ топчут совершенно сознательно! В ней по понятиям не поживешь, у нее они свои – отличные от человеческих, причем, она постоянно их изменяет на свой лад. Часто не успеваешь среагировать, глядишь, а ты уже запчастями по округе раскидан… Все об этом знают, и не все так жить захотят! Большинство просто побоится. А эти дурики живут, рискуют ежесекундно, гробятся, гибнут пачками, но упорно продолжают ходить в поисках своего счастья… Сознательно, понимаешь?! Поэтому я и размышляю над их действиями. Что это – пафос или четко продуманный план? Они ведь не против группы пошли, они против сложившихся устоев тараном поперли! Против системы! Сознательно! Вот и хочу понять: что ими движет – упрямство или уверенность? – Щапа вновь задумался ненадолго, а затем продолжил: – Я с подобным уже сталкивался… Возможно, это нам стоило бы отступить. Зона не раз уже порождала уникумов, Она знает, что делает, и в чем-то я ей верю…
– Да ты чё? – Айсман недоуменно смотрел на старшего. – Струсил, да?
– Цыц, фраер! Оборзел, что ли?! Гонор поуйми, а то я быстро тебе напомню, кто в доме хозяин! – глаза Щапы недобро сверкнули. – Не зарывайся и не дерзи! Впрочем… я сам виноват. Не в том месте задумался и философию развел. Да и не с той публикой… Иди, давай, займи место у окна, да не высовывайся сильно. Искоса поглядывай, а то ведь сталкерня – народ ушлый, мигом прочухает, что здесь засада ждет. Слышь, Сева! Ну что там у тебя? Не уснул еще?
К тому моменту поскрипывающие звуки на чердаке стихли, и ответа не последовало.
– Сева! Что молчишь? Видать чего или нет? – прислушавшись к гробовой тишине наверху, старший повернулся назад и скомандовал: – Айсман, ну-ка пулей слетай туда! Он там офонарел, что ли?! Задай ему трепака, чтобы в следующий раз больше в молчанку не играл!
Браток стремглав выполнил команду, прогромыхав тяжелыми ботинками до входной двери. Затем послышался скрип лестницы, приставленной к торцу дома. Над головой раздался топот, а чуть погодя громкий возглас:
– Щапа! Тут, кажись, страстные любители бани жили, березовыми вениками весь чердак завешан! Эй! Сева, ты где? Тю! Да он и правда спит, гомик! Ручки под голову сложил лодочкой и сопит в две дыры. Гы-ы-ы! Слышь, Сева, а ну вставай, зараза! Ты офигел?! Щас я его по почкам быстро в себя приведу…
Внезапно возня наверху стихла. Выждав десяток секунд, старший недоуменно поднял взгляд к потолку. Брови его сложились домиком, чувство тревоги овладело сознанием. Еще не веря происходящему, он прокричал:
– Айсман! Ну что там?! – не получив ответа, Щапа резко вскочил с места и двинулся на выход. – Вот я вам, болваны, сейчас обоим почки отстегну, чтобы впредь неповадно было испытывать мое терпение!
Ускорив шаг, старший добрался до лестницы, ведущей к чердачному проему, и осторожно начал взбираться по ней наверх. Пистолет, зажатый в правой руке, мешал хвататься за перекладины, и приходилось упираться в них запястьем. Аккуратно заглянув в лаз, Щапа увидел только часть пола. Обзор закрывал широкий поперечный брус, к тому же чердак и впрямь оказался завешан сухими банными вениками. Ничего не оставалось, как подняться выше и забраться в помещение. Держа пистолет наготове, крадущимися шагами он медленно приблизился к середине чердака.
Открывшаяся картина поначалу ввела старшего в ступор. Оба напарника, плотно прижавшись друг к другу и подложив руки под головы, как младенцы, мирно посапывали, словно все происходящее их никоим образом не касалось. Чувствуя, что начинает закипать, Щапа отбросил в сторону мешающие веники, забыв на время об осторожности, подскочил к лежащим и несколько раз с оттягом пнул Айсмана по мягкому месту. Реакции – ноль. Подчиненный нечленораздельно промычал что-то неразборчивое и продолжал крепко спать. Разъярившись вконец, Щапа схватил братка за шиворот, приподнял над полом, несколько раз с силой встряхнул и резко отпустил. Тот кулем рухнул вниз, так и не проснувшись.
– Вы чё, педанты, совсем оборзели?! Да я вас…
Договорить он не успел. Часть раскачивающихся под крышей веников вдруг тяжестью навалилась на спину, выбив оружие из руки, и главарь почувствовал, как мертвая хватка сдавила горло в месте сонной артерии. Мир померк, и только тихий и вкрадчивый голос какое-то время слышался над самым ухом:
– Баю-баю, мой малыш… Ночь пришла – ты сладко спишь… Спят игрушки, спит медведь… Мама песню будет петь…
– Слышь, Орг, а ты как со своей женой сексом занимаешься? Я вот как посмотрю на нее, мне кажется, что она с каждым днем все более плоской становится…
Сидящий на корточках у бампера машины Ревень криво ухмыльнулся и искоса посмотрел на реакцию здоровяка.
– Как это – плоской? – не понял издевки амбал. – У нее грудь третьего размера.
