Каждый последний вздох

Я посмотрела на него.

– О чем?

В янтарные глаза вернулся озорной блеск.

– Мне так и не удалось лишить тебя девственности в «Порше».

– О боже. – Я в изумлении уставилась на него. – Что, скажи на милость, заставило тебя вспомнить об этом именно сейчас?

– Это называется «многозадачность». – Рот подмигнул. – И я, чтоб ты знала по-прежнему собираюсь переломать тому мальцу кости.

– Какой ты смешной. – Высвободив руку, я зашагала к зданию церкви, но как только мы приблизились к двери, улыбка померкла на моих губах. – Ты чувствуешь это?

– Чувствую, что пахнет домом.

Я промолчала, потому что сама побывала в Аду, и даже там у меня не возникало такого чувства – как будто бочку масла вылили нам на головы. Мы словно пробивались сквозь слизь. Тяжелое зло висело в воздухе – наверное, об этом и говорили ведьмы. Никогда в жизни я не ощущала ничего подобного.

Рот опередил меня и толкнул дверь.

– Заперто. – Он резко повернул ручку, как уже проделывал однажды в подвале школы, где мы искали источник зловония, сбивая замо?к силой совсем не божественного тепла. – А вот теперь открыто.

Когда он распахнул дверь, нас едва не сбила с ног удушливая волна мерзкого запаха.

– О боже. – Я зажала рот рукой, сдерживая рвотный позыв, и оглядела тускло освещенную прихожую.

– Господи Иисусе, – пробормотал Рот, и его губы скривились в гримасе.

Пахло тухлым мясом и еще какой-то гнусью, природу которой я не могла определить. Воняло хуже, чем серой или грязными городскими подворотнями. Я осторожно опустила руку, стараясь не дышать через нос. Если запах не обманывал, дела тут обстояли паршиво.

На стене за пустующим столом администратора висел огромный баннер. Уродливо нарисованные Стражи, больше похожие на летучих мышей-мутантов, чем на горгулий, служили фоном для лозунга: КОНЕЦ БЛИЗОК.

– Как банально. – Рот обошел стол, направляясь к глухим двойным дверям. – Могли бы придумать что-нибудь новенькое.

Я последовала за ним, обеспокоенная тем, что запах усиливается.

– Но конец близок.

– Ты… – он взглянул на меня через плечо, останавливаясь у дверей, – …прелесть.

Я бы улыбнулась, но двери распахнулись, и мне пришлось плотно сжать губы, чтобы снова сдержать рвотный позыв.

Кругом горели свечи, рассеивая мягкий мерцающий свет по всему пространству довольно большого помещения в виде атриума, преобразованного в место проведения проповедей со скамьями для прихожан и алтарем на возвышении.

Но скамейки не пустовали.

И это от них исходил смрадный запах.

Они были завалены телами.

Глава 22

Я сделала глубокий вдох, и, хотя сразу пожалела об этом, ужас увиденного перебил зловоние.

Десятки и десятки тел были разбросаны по скамейкам, некоторые свалены кучами, в то время как другие застыли в сидячей позе, с неестественно запрокинутыми головами и открытыми ртами. Трупы находились в разных стадиях разложения. Уж сколько мне пришлось испытать в последнее время, но за всю свою жизнь я не видела ничего подобного.

– Боже правый, – ошеломленно прошептала я.

Рот напрягся, уловив какое-то движение на престоле. Только что там никого не было, но теперь чья-то фигура стояла перед алтарем. Я поморщилась. Это был Лилин – снова в обличье Сэма.

– Думаю, что ваше появление весьма кстати, – сказал Лилин, разводя руки в стороны. – У меня тут собрание мертвых.

– Большинство метит повыше, – сказал Рот, с отвращением разглядывая побоище.

– Я не большинство, или вы забыли? – Он слегка усмехнулся, взирая на нас сверху вниз. – Я ждал, что ты придешь, сестра.

– Я тебе не сестра, – процедила я сквозь зубы.

– Принятие – это первый шаг к выздоровлению. Во всяком случае, так говорят. – Лилин подошел к краю престола и опустился на корточки. – Ты здесь, чтобы помочь мне.

Это не было вопросом, но я все равно на него ответила.