похожим на те мягкие, ласково-ощупывающие прикосновения губ, которыми мы только что обменялись. Этим страстным, глубоким и проникновенным поцелуем он словно предъявлял права на меня, а я – на него. После того, что нам довелось пережить, мы рушили все барьеры между нами и отрезали путь назад.
«Я люблю тебя» звучало снова и снова, между поцелуями, а потом и между стонами, которые сопровождали поцелуи. Даже когда иссякла речь, это признание разносилось криком в каждом прикосновении губ и рук.
Рот стиснул мои бедра и прижался ко мне всем телом. Тонкие пижамные брюки уже не служили преградой между нами, когда мы с жадностью набросились друг на друга. Я хотела его так сильно, что ощущала физическую боль, только она уходила дальше, глубже, впивалась в кожу, кромсала мышцы и прожигала кости. Должно быть, он чувствовал то же самое, потому что я ощущала силу его желания в каждом движении бедер, и, когда он скользнул рукой мне под рубашку задирая ее, я уже едва могла дышать. Мое сердце грохотало, как молот, когда он приподнялся на одной руке и устремил на меня обжигающий взгляд.
Я лежала полуобнаженная, и, хотя он не впервые видел так много моего тела, целый рой людоедских бабочек выпорхнул из гнезда и захлопал крыльями у меня в животе. Опытом в таких делах я похвастать не могла, но распознать острый голод в его пламенном взгляде не составило труда, и в глубине своего естества я знала, что он пребывает в восторге от увиденного.
И он подтвердил это.
– Красиво, – произнес он голосом густым и чувственным, пробежавшись пальцами по моему животу. Я снова вздрогнула и закусила губу. – Ты такая красивая, Лейла. И, если бы я мог выбрать только одну вещь, чтобы любоваться остаток вечности, это была бы ты.
Мое сердце расширилось до невероятных размеров, и мне казалось, что я воспаряю к потолку и выше, к звездам. Может быть, даже на Небеса.
Пальцы Рота не знали отдыха, и у меня перехватило дыхание от его трепетных ласк.
– Это всегда будешь ты.
А потом он целовал меня снова, и эти поцелуи, эти мгновения были драгоценными, всепоглощающими и такими прекрасными.
Его губы скатились по моей щеке к уху, и он прошептал слова, от которых запылала моя кожа, закружилась голова, а мышцы сжались самым восхитительным образом. Когда он поднял голову, я увидела в его взгляде вопрос, желание и еще много чего другого.
Я кивнула.
Уголок его губ дернулся вверх, и он произнес:
– Спасибо.
Я так и не поняла, за что, но в следующее мгновение все мысли улетучились, потому что он поцеловал уголок моего рта, а потом его губы проложили тропинку из крошечных поцелуев, спускаясь от подбородка по шее и все ниже и ниже.
Мои пальцы впились в одеяло, когда он замер, что вызвало у меня судорожный вздох. Я действительно не понимала, почему он благодарит меня за свои же ласки, потому что на самом деле все должно быть наоборот.
Он коснулся губами моих ребер.
– Я думаю, нам нужно сделать тебе тату.
До меня дошло не сразу.
– …Татуировку?
– Да. – Он оставил поцелуй чуть выше моего пупка. – Фамильяр.
– А мне можно?
Рот поднял подбородок и улыбнулся так, что мое сердце перевернулось и шлепнулось.
– Не вижу причин, почему нет. И я даже знаю, кто ее сделает. – Он пробежался взглядом по всему моему телу, повергая меня в дрожь. – Я нашел подходящее место. – Он провел рукой по моим ребрам. – Или здесь? – Та же рука прокралась под пояс пижамных штанишек и коснулась моего бедра. Его взгляд разгорелся жарче. – Мне очень нравится идея поместить ее здесь.
– Не все ли равно, в каком месте накалывать? – спросила я. – Она же в любом случае будет передвигаться, верно?
– О, это имеет значение. – Он поцеловал меня чуть ниже пупка. – И, прежде всего, для меня.
Я засмеялась.
– Ладно, уговорил.
Ухмыляясь, он снова приподнялся, взбираясь на меня. Его руки, огромные и крепкие, опустились по обе стороны моей головы. У меня сбилось дыхание, когда его губы завладели моим ртом. Я обхватила его руками, прижимая к себе. Наши языки встретились, и
