Монах сразу схватился за бутылку и разбрызгал напиток, пошел приятный хмельной аромат. — А как надо готовиться? Ну, к приезду этой….
— Тебе исчадию тьмы, надо забиться в самую темную щель и не отсвечивать. А простые люди одежды чистят и гостей приглашают, кормят и поют любимых друзей и святых людей.
— Ага. А еще всем кого зовут Рон, наливают бочку вина. — скривился я.
— Не обязательно, но рекомендовано. — хихикнул монах.
— А зачем она вообще едет? Это же не ежегодный праздник. — уточнил я.
— Так наш любимый принц, наконец выбрал даму сердца. Наконец великий Тир указал этому обормоту на путь истинный, будет у нас наследник трона. Светлейшая Патриарша освятит их и проведет обряд бракосочетания. Ты бы в библиотеку сходил, да архивы полистал.
— Успею. Ты кстати мне на казнь шесть человек обещал, а все не несешь. Мне скучно.
— Исчадие зла, тебе лишь бы кровь проливать…. Ой, Хел они зашипели! — подпрыгнул монах к камину.
— Нормально все. Переверни их. А по поводу работы — я вообще-то свое время планирую. И мне нужно знать, когда у меня вечер занят, а когда свободен.
— Вечером семерых принесу. У нас еще один убивец нашелся. Откуда только такие сволочи берутся? — посмотрел на меня монах с прищуром.
— Наверно святой орден одаряет бедных и убогих, а всех остальных обирает до последней нитки.
— Ты мне всю жизнь вспоминать это будешь? Я только спросил, не желаешь ли ты жертвовать во спасение своей души пять монет. Нет и точка, что же ты остановиться не можешь?
— Монет может, и пять, но золотых! — возмутился я.
— Все, мне надоело с тобой общаться! Ты меня не любишь и постоянно тянешь в ад и тьму. Вот уйду сейчас и не вернусь! — поднялся монах и упер руки в бока.
— А жертвы на завтра? — монах отвернулся. — А сосиски гореть начинают. — все, Рон дернулся и вернулся к камину.
— Я тебя ненавижу. Из-за тебя мне пришлось новую рясу заказывать. Доведешь меня до ожирения — никогда не прощу. — мы посмеялись. Его до ожирения… Это килограмм сорок назад?
— Ладно Рон. Завязывай ругаться. Вечером все посмотрим и запланируем….
Вечером после ухода монаха я разглядывал бумаги и мрачнел с каждой новой анкетой. Три женщины, четыре мужчины. Из них пять это ревнивцы. Я скосил глаза на свою ненаглядную. Не ее ли рук дела? Мужья из семьи уходят, жены изменяют мужьям, с которыми по десять лет живут. Не приворотами ли тут пахнет?
— А я гадать научилась. — сказала ведьма, не прекращая крутиться за печью.
— Что предлагаешь? Гадать на мою работу? Или новым делом заняться? Как кстати твои привороты? Покупают еще? — начал я прощупывать почву.
— Покупают, конечно. Хотя дважды пришлось варить зелье «отворота». Люди оказывается, очень скрытные и не всегда такие, какими кажутся. А вот гадать это же интереснее. Правда?
— Где ты этому учишься? У нас дома ни одной книги нормальной, не говоря уже о ведьмовских.
— Вспоминаю и практикуюсь. Я же рассказывала про свою бабушку. — тема скользкая, сваливаем с нее.
— Помню-помню. Что на завтра планируешь? Я завтра вечером на эшафот.
— Дома буду сидеть. Что мне еще планировать? Может, Наину в гости позову. Вместе сидеть интереснее. Она всегда такие истории рассказывает…. Пикантные.
— Это та барышня, которая уже пятого мужика меняет?
— Не пятого а третьего. — поправила меня жена. — Я хочу погадать ей. Мне нужна практика.
— А мне погадать? — наклонился я над столом.
— Боюсь. Если что увижу, потом ведь не прощу. А так я тебе доверяю.
— И тогда все началось, предсказание сбылось. Потеряла я контроль… — вспомнил я никогда не слышанные строки. — Понял. Даю добро. Хотя по мне, лучше бы ты погоду менять научилась, а то жарко иногда, а так дождика хочется…. И только без мужиков, найду — казню на месте без суда и следствия….
Следующий день новизной не отличался. Мирия выперла меня из дома для своей работы. Я собрался и пошел гулять по городу, затем двинулся к Замку, где пообщался с приговоренными. Ничего нового или интересного, все просили пощады. Но у кого? У меня? А я тут причем? Не надо было убивать беззащитных людей. Каждый кует свое счастье сам, в зависимости от того у кого какая
