Я открыл коробку и пересчитал алмазы. Не хватало ровно трех, самых больших камней, мелкие Лиза не тронула.
– Идиот!!! – вырвалось у меня. – Какой же я идиот!!!
– Не думаю…
Я поднял голову и посмотрел на Софью. Девушка уже накинула на плечи шаль и взобралась с ногами на кровать.
– Не думаю, – очень спокойно повторила она. – Лизонька могла вскружить голову любому, даже самому деревянному мужчине. Я ужасно завидовала ее актерскому таланту. В ней удивительным образом сочеталось столько абсолютно не сочетаемых качеств, что мог позавидовать любой гений. Так что нечего казниться, Михаил Александрович. Я так понимаю, требовать у вас пояснений бесполезно?
– Это не моя тайна, Софья Николаевна. Может быть, со временем, но не сейчас.
– Хорошо, – кивнула Софья. – Если у вас есть несколько минут, то я могу ответить на ваши вопросы по поводу Лизы. Все же я считалась ее подругой и прожила рядом эти четыре месяца.
– Один вопрос, пока всего один. Скажите, что ее сподвигло сбежать и отправиться к Кимберли? Остальные потом – я очень спешу.
Меня действительно волновал пока только этот вопрос – он не очень-то вписывался в уже сложившуюся мозаику. Действительно, зачем шпионке покидать постоянное место базирования, где она прекрасно залегендирована и находится в полной безопасности? Зачем лезть под пули?
– Хорошо, я попробую ответить, но прежде откройте вон тот шкафчик. Я не против принять в терапевтических дозах немного арманьяка. Думаю, вам тоже не помешает.
Я безропотно разлил дорогущий арманьяк «Шато де Сигогна» по серебряным рюмкам. Очень верно Софи придумала – без алкоголя у меня сейчас мозги взорвутся.
Девушка молча отсалютовала мне и отпила коньяка, я немедленно последовал ее примеру, почувствовав, как терпкая жидкость, прокатившись по пищеводу, действительно немного привела мысли в порядок.
– Так зачем, Софья Николаевна?
– Если честно, Михаил Александрович, то не знаю… – Софи пожала плечиками. – Что-то люди говорили, про какого-то Антона, но поверьте, никто его никогда своими глазами не видел. К тому же, поверьте, Лизхен совсем не та девушка, чтобы все бросать и за кем-то бежать сломя голову.
– Понятно… – Я поколебался и еще раз наполнил свою рюмку. – А еще чего-то подозрительного вы не замечали за ней?
Софья тихонечко рассмеялась:
– Все было подозрительно, абсолютно все. Начиная с того, что вопреки своим словам она никогда не училась в Париже, и заканчивая тем, что Лиза имела очень хорошую медицинскую практику, что в наше время – из ряда вон выходящий случай. Но я не стала делиться с кем-либо своими подозрениями, не считая их существенными. К тому же мы прекрасно ладили с Лизонькой. Но вы, кажется, куда-то спешите, Михаил Александрович?
– Да, спешу. – Я подавил в себе желание немедленно вытрясти из Софи все подробности. – Не будете ли вы любезны встретиться со мной завтра?
– Буду, – коротко ответила Софья. – В любое свободное от работы время.
– Да… могу ли я попросить вас не предавать огласке мой визит?
– Как скажете. – Софья слегка насмешливо на меня посмотрела своими серыми глазками.
– И, пожалуйста, не называйте меня Михаилом Александровичем. Мистер или господин Игл, для вас можно просто Майкл.
– Хорошо… – Девушка состроила серьезное личико, но не удержалась и прыснула в кулачок. – Идите уже, просто Майкл. Я буду отдыхать.
Я отчего-то сконфузился и отправился в бургомистрат. Ладно, будем считать, Лизхен меня сделала, красиво сделала… пока; отчего-то мне кажется, что мы с ней еще встретимся. Может быть. Зараза, камешков жалко, но спасибо, что до конца не обобрала.
– Тпру!!! – Я осадил жеребца, холодея от неожиданной отгадки. Бернстайн сказал, что ему передали Лизу как агента всего две недели назад. Как это могло случиться? В это время Лизхен была возле Кимберли; значит, резидент не мог этого сделать. Либо должен был сообщить Бернстайну, что агентесса убыла. Что-то тут не так. Назад.
На крыльце госпиталя мирно покуривал трубку уже знакомый мне пожилой русский санитар.
– Флегонт Иваныч, ты случайно не видел, как сегодня вечером уезжала Елизавета Георгиевна?
– А когда это? – удивился мужик. – Чегой-то не припомню, я, почитай, целый вечер здесь торчу. Аркадий Михалыч приставил
