– Гм… – Я на мгновение опешил. Вот сразу мне показалось, что она все знает. Ну просто не может не знать. Гребаные медсестры настучали. – В некотором смысле, да… но, к счастью, не попали.
– А в кого попали? – выражение лица Лизхен для меня ничего хорошего не предвещало.
– В журналистку, с которой я беседовал.
– Баронесса Франсуаза Виолетта да Суазон, – продекламировала Лиза, и крайне подозрительно поинтересовалась: – С каких это пор женщины работают журналистами, Мишель, да еще баронессы?
– С тех самых, с каких эмансипированные женщины-врачи разъезжают по полям боевых действий. А ты знаешь, у меня откуда ни возьмись возникло имение… – без всякой надежды на успех я попытался перевести разговор на другую тему. – А еще у тебя появилась горничная, даже две…
– Горничные, говоришь?.. – недобро протянула Лиза. – Хорошенькие, да?
Вот ведь черт знает что. Все, уезжаю на войну, ну их… этих баб! Я только Лизу посетил, и уже мозги на грани выноса, а тут еще и Франсин…
От опасного варианта развития разговора спас фон Ранненкампф. Хотя… лучше бы он не спасал.
– Мистер Игл, извините, я вынужден прервать вашу беседу… – буркнул доктор непререкаемым тоном.
– Да?.. – Я вышел за ним в коридор.
– С часу на час может поступить приказ на эвакуацию в Преторию, – немного озадаченно сообщил мне врач. – Пациентов мы уже передаем в другие госпитали, а персонал убывает. Кроме меня и Флегонта Ивановича. Мы остаемся.
– А?..
– Госпожа Чичагова и баронесса де Суазон?.. – Доктор слегка задумался. – Можно, конечно, их тоже устроить в другую больницу, но… не думаю, что они согласятся.
– Почему это?
Карл Густавович молча развел руками, как бы предлагая мне самому поинтересоваться у девушек.
– Черт.
– Я о том же, – легко согласился доктор.
Дела, однако. И что нам остается?
– А если ко мне? – неожиданно для самого себя поинтересовался я.
– К вам?.. – озадачился фон Ранненкампф.
– А куда еще? Дом большой, помещений хватит. – Я произнес эту фразу и осекся. Твою же… Но уже поздно, да и других вариантов я не вижу. – К сожалению, я послезавтра убываю в рейд, но вам создадут необходимые условия.
– Тогда решено.
– Черт…
– Я вас понимаю, – сочувственно кивнул врач. – Но выхода другого нет. Значит, я отдаю необходимые распоряжения?
– Отдавайте. – Черт. Вот так я взвалил себе на плечи ношу, судя по всему, совершенно непосильную. Господи. Вот какого хрена мне так не везет с бабами? Что в двадцать первом веке, что в девятнадцатом.
Лизу я просто поставил перед фактом, а Франсин…
– А мадемуазель Чичагова? – Лицо француженки изображало полную индифферентность. Типа, мне все равно. Ну почти все равно. Франсуаза, на самом деле, чувствовала себя не очень хорошо, об этом свидетельствовали бледное лицо и некоторые надрывные нотки в голосе, но она очень мужественно скрывала свое истинное состояние.
– Тоже… – обреченно выдохнул я. – Ваши комнаты будут рядом.
– Я согласна… – гордо, как будто подготовившись погибнуть за родину, кивнула головой француженка. – Ведь выхода другого нет? Или есть? И вообще…
– Нет, – поспешил согласиться я, поцеловал руку Франсин и почетно ретировался из госпиталя. Вернее, позорно сбежал.
Пока добирался до полигона, почти убедил себя в том, что ничего страшного не случилось. А что? Благородный поступок, девушкам у меня будет хорошо. Опять же горничные для них уже есть. А я завтра уезжаю, даже не знаю на сколько, так что все эти ужасы пропущу, а когда приеду… когда приеду, будем надеяться, что все уже решится. Нет… не уживутся дамочки. Глотки друг другу, конечно, не перегрызут, но предчувствую эпические баталии. А вообще, я же их не обманываю? Нет-нет, точно не обманываю. Просто нужны они мне. Обе. Для дела нужны. Не хочу загадывать, но… Короче, видно будет. А кто из них ближе мне как женщина? Тут мне, конечно, ближе Лизхен… или Франсин?..
– Ляксандрыч, глянь. – Голос Степана вывел меня из раздумий.
