В стену должна быть вмонтирована такая ма-аленькая штучка – для персонала, случайно запертого. Сотруднички у нас раззявы те еще, обезопасились втайне от начальства. Ага, нащупала. Нажала строго определенным образом.
И скрючилась от хлынувшего света. Дуреха, глазки-то прикрывать надо! Но разглядеть успела: никакая я не обезьяна. Обычная женщина.
Наверное, что-то пошло не так во время процедуры. Считывание происходит в удобном кресле, в нем же пациент и очухивается. А не в темном боксе. Я спокойна, спокойна. Десятки раз проделывали, ни разу никаких эксцессов. Но то ж с другими. А с тобой, Наталья, всегда чепэ, сколько себя помню… Не распыляйся на философию, свыклась со светом – и вперед, наружу!
А снаружи-то – никого… Не ждали, называется.
Если меня изолировали – значит, не стоит афишировать, что я освободилась. Что-то мне все это не нравится… шутка какая- то дурацкая. Ну, погодите…
Заперла бокс с внешней стороны на известный код. В окошке наблюдения, настроенном на инфракрасный режим, подправила картинку: стерла свой выход, скопировала мувик длительностью полчаса, где я безжизненно валяюсь, и поставила циклить. Ха, Леха, это тебе привет от меня, потом вместе поржем.
Стащила халат из закутка бабы Маши, нашей уборщицы, накинула на плечи и в обход камер добралась до своей комнатки.
Да, у меня собственный кабинет. Маленький, но сам факт приятно греет самолюбие. Петрович постарался, мой научный руководитель еще с аспирантуры, и защититься тогда помог, и с работой – взял к себе в группу. Институт у нас престижный, с улицы не попасть. Повезло, одним словом, с шефом, хороший мужик. И сама я хорошая, умная, добрая (хвалить себя, повышая самооценку, рекомендовал штатный институтский психолог).
Запустила комп.
И обалдела.
Кто смел касаться моего сокровища?! Почему фон другой?! Что за новая папка в рабочем разделе, да еще и запароленная, вот гады… Перешли черту, называется. Игривое настроение испарилось.
Ввела поочередно свои секретные пароли, и на третьем – самом интимном, если можно так выразиться – директория открылась. Сердце екнуло. Кроме меня, этот пароль не знал никто – вообще. Рылись в моем мозге? Зачем?!
Число! Какое сегодня число?
Боже ж ты мой, день рождения у меня 22 января, и ложилась на считывание я чуть загодя – двадцатого… А компьютер утверждает – нынче 25 июля! И ведь не врет: за окном – лето, как сразу-то не сообразила, вся из себя умная… Хорошо хоть год один в один.
Господи, а кто и что с Танькой? Перед уходом на процедуру предупредила заведующую, чтобы если что – Таню в круглосуточную группу определили. Неужто до сих пор ребенок в саду? Она же с ума сойдет, пять годиков всего, ребенок без мамы не может!
Погоди гнать волну, думай еще, час на фоне полугода – не время! В содержимое вникай, в содержимое! Панику к черту, все эмоции и думы после!
По прочтении оправила мешковатый халат, для пущей конспирации повязала косынку и, прихватив из угла веник, неспешно побрела в душ, как есть уборщица. Мысли разбегались, словно тараканы при внезапно включенном свете. Женщин у нас мало, дамская половина санитарной зоны обычно пустует. И в этот раз никого. Заперла дверь, скинула одежку. Встала перед большим зеркалом, вперила взгляд в отражение.
Я или не я? Белое, длинное, тощее тело… зачем так грубо, Наталья – не тощее, а стройное. Грудки что надо, пусть маленькие, зато упругие, дольше не обвиснут, как у некоторых. Родинка. Шрам надо лбом, под волосами. Волосенки жидковаты, зато светлые. Виснут сосульками, но это временное явление – помою и распушусь в одуванчик. Все мое и на месте; сомнений нет, передо мной – я. Ф-фу, отлегло.
Но что-то не так. Что?
Ёлы-палы, осязание просело… Трогаю предметы – вроде нормально. Но именно что вроде. Если шарить не глядя – вдвое как минимум упала чувствительность. Спокойно, для паники нет оснований: наверное, сказываются последствия травмы или еще какой гадости, из-за которой я оказалась в боксе.
Согласно моему же отчету из таинственной папки, считывание мозга прошло успешно, и вплоть до момента ИКС я вела обычный образ жизни, исправно ходила на работу.
