а может, ты случайно услышал заклинание, которым свалили Волчка?
– Да, так и есть, оно прямо-таки прошелестело мимо меня.
Все, кроме Ирины, оживились, как будто я сказал что-то очень важное, Василиса подошла ко мне:
– Вставай, отойди чуть в сторону и попробуй вспомнить ощущения, только ни на кого конкретно не направляй, а то у нас плюшевых игрушек прибавится!
Моя милая встала сзади меня, прижалась лбом к моему затылку, а я сосредоточился и вспомнил тот шелест, который услышал во время нападения колдунов на Волчка. Василиса хмыкнула, произнесла что-то непонятное, пригласила Николая, тот, к моей радости, прижиматься ко мне не стал, а просто приблизился почти вплотную. Я не слышал его тихого разговора с Василисой, но что- то у них явно не клеилось, потому что следующую пришлось звать Анфису, она, как и Василиса, встала позади, обняв меня, прислонилась лбом к моему затылку и замерла. Единственно, Анфисе пришлось вставать на цыпочки и прижиматься ко мне всем телом – дотянуться до моего затылка ей не хватало роста, но я не решился присесть пониже – вдруг при таком прослушивании, как и при лечении травинкой, шевелиться нельзя.
Потянулись долгие минуты, я стоял и в который уже раз вспоминал свои ощущения от заклинания «плюшевая игрушка», а заодно слушал, как учащенно бьется Анфисино сердце. Вероятно, они еще переговаривались на тихой речи и, наверное, до чего-то договорились, так как после того, как Анфиса меня отпустила, все трое наших экспертов, слушавших заклинание, подошли к Волчку, присели рядом на корточки, положили на него руки и застыли. Мне оставалось только смотреть на это действо и не вмешиваться – помочь я ничем не мог. Внезапно Волчок дернулся, упал на землю и забился в конвульсиях, Василиса обхватила его за голову и зашептала:
– Тихо-тихо, маленький. Ты дома, все хорошо. Не волнуйся.
То ли от слов, то ли почуяв знакомый запах Василисы, Бурый Волк успокоился и перестал вырываться, а все с облегчением вздохнули, Ирина не сдержалась и захлопала в ладоши:
– Ой, какие вы молодцы!
Василиса, Анфиса и библиотекарь подошли к столу и устало опустились на скамейки, было заметно, что работа по расколдовыванию Волчка забрала много сил.
– Ты уж, Сашенька, извини, расскажу то, что в твоей голове увидела, ничего личного, – сказала Василиса, – это точно не хранилище и не музей, а сокровищница какого-то неизвестного нам клана. Но все равно мы должны соблюдать кодекс чести, попробуем собрать побольше информации о них и вступить в переговоры. Если потребуется, я вызову их предводителя на магический поединок, и таким образом мы решим судьбу меча-кладенца.
– Я пойду с тобой, – сказал я.
– Нет, – категорически возразила Василиса, – ты мне в этом помочь не сможешь, давай это обсудим вдвоем после совещания. У кого-нибудь еще есть вопросы?
Вопросов больше не оказалось, Николай с Ириной тут же ушли тропкой, как и пришли: под ручку, Василиса уже хотела идти провожать Огневиков, как вдруг сказала:
– Анфиса, забирай бабу Веру с собой тоже, видеть ее сегодня не хочу!
– Да какие проблемы, взять подружку в гости после знатного перепоя – это святое.
Василиса что-то сделала, тело бабы Веры окуталось коконом и приподнялось над землей, я вспомнил – что-то она мне говорила про лечебную колыбель, в которой меня после падения на ступе доставили с Гнилой пустоши, может, это она и есть?
– Может, и шатуна заберешь, пусть она его у тебя долечивает?
Анфиса согласилась и на это, но вдруг забеспокоилась:
– Не надо ее так, в один кокон рядом с голым мужчиной.
– Ничего страшного, оба под оцепенением, завтра и не вспомнят даже, а то мне делать больше нечего: два раза туда-сюда порожняк гонять! – начала резко Василиса, но под осуждающим взглядом чуть смягчилась. – Ладно, не смотри на меня осуждающе, сейчас другую колыбель сотворю для твоей подруги.
Да, все-таки два дня на стройке сильно сказались на менталитете Василисы, подумал я, надо же такое сказать: «Порожняк гоняю!» И откуда она такого жаргона набралась, если реальных строителей с ней рядом и близко не наблюдалось, или здесь действует известный принцип «бытие определяет сознание»? Василиса ушла, толкая перед собой две парящие в воздухе капсулы- колыбели – одну с бабой Верой и вторую с шатуном, следом за ней в золотистом сиянии растаяли Огневики, а Анфиса даже успела мне ручкой на прощание помахать. Я подошел к лежащему на траве Волчку и присел перед ним на корточки:
– Ты уж извини, братишка, что так получилось, не смог я тебя защитить.
