ему подходило гораздо больше из-за мерзкой привычки унижать и оскорблять подчиненных!
– Да, Ирина, увольняюсь. Не знаю, можно ли назвать работой занятие, которое я себе нашел, но мне оно чрезвычайно интересно.
– Жалко. Мне так хорошо с тобой работалось!
Я сел за стол, взял листок бумаги и решительно написал заявление об уходе, мама Ира смотрела на меня с трепетом и повторяла:
– Нет, ты все-таки изменился. Просто радикально! Я в шоке!
В кабинете Эс-Эс сидел один и, как обычно, занимался любимым делом – подсматривал через специальную программу, что делают сотрудники на своих компьютерах. Чтобы не рассусоливать, я с ходу положил листок на стол:
– Подпишите мне заявление, я увольняюсь.
Лицо у Эс-Эс растянулось в одну из самых его мерзостных масок:
– Ах, он увольняется? А ты забыл, что здесь я решаю, что кому делать. И если я скажу тебя уволить по статье за прогулы, то так и сделают. А если не скажу, то будешь сидеть и отрабатывать столько, сколько я того пожелаю!
Мне даже стало чудно: и как я мог терпеть этого подонка целых два месяца?
– У меня нет времени выслушивать эту чушь. Подписывайте, и разойдемся по-хорошему.
– Смотрите-ка, как он осмелел. Другую работу нашел? Тебе лишнюю десятку посулили, и ты, как собачонка, на задних лапках побежал. Думаешь, что ты сможешь там работать? Нет! Ты нигде не сможешь работать! Это только я тебя, дурака, здесь держу по доброте душевной. Ты сейчас уйдешь, а через две недели опять приползешь ко мне. И станешь обратно проситься, как нашкодивший щенок. Но я тебе тогда уже такой высокой зарплаты, как у тебя сейчас, не дам.
Не могу сказать, что этот дешевый балаган сильно меня обидел или задел, стало просто жалко тратить время на такое ничтожество, поэтому я мысленно протянул руку и, пользуясь только своим воображением, сдавил ему горло. Никто меня такому фокусу не учил – как-то само собой, стихийно вышло, а еще ужасно захотелось напоследок высказать все, что я о нем думаю:
– Я вижу тебя насквозь, всю твою мелочную, гнилую душонку. Нравится издеваться над людьми? Не обольщайся – я тебе такого удовольствия не доставлю. Подписывай заявление, а если я узнаю, что ты здесь измываешься над кем-то из моих друзей, то приду и поговорю с тобой по-мужски!
У Эс-Эс начало багроветь лицо и стал дергаться глаз, но я не отпустил невидимую руку, пока не договорил всю речь. Не знаю, что такое накатило, но меня прямо-таки физически тянуло поставить хама на место, наверное, слишком долго терпел его издевательства и унижения. Отпущенный Эс-эс шмякнулся в огромное директорское кресло и с ужасом уставился на меня, пришлось подать ему авторучку, чтобы он наконец-таки смог нарисовать размашистую закорючку, символизирующую его подпись. Смотреть, что с ним случилось дальше, я не стал, а отнес в бухгалтерию подписанное заявление и пошел собирать вещи. У меня всегда в столе валялось множество забавных безделушек и фигурок, а тут, посмотрев на свое былое богатство, решил ничего не брать, вместо этого прошелся по офису и раздарил все мои игрушки и вещицы. Маме Ире досталась большая жестяная коробка с настоящим индийским чаем.
– Ты точно совсем другой стал! Слушай, сейчас у меня все равно обед, пойдем, я тебя провожу, ты хоть в двух словах расскажешь – что с тобой произошло? Может, меня к себе заберешь на новую работу, а то меня Эс-Эс теперь точно со света сживет, а мне всего два года до пенсии осталось.
Когда мы выходили из проходной, к нам присоединился тот самый песик, с которым я успел подружиться, – он словно ждал меня, пришлось покупать беляшей – не оставлять же такого друга без угощения! Мы сели на лавочку, стоящую в отдалении, стали есть сами и подкармливать веселого приятеля, мама Ира вся прямо-таки сгорала от нетерпения:
– Все-таки что с тобой произошло?
– Если в двух словах, то я женился. И у меня появилось занятие, которому я хочу посвятить все свободное время.
– Вот это замечательно! – оживилась мама Ира. – Я давно говорила, что тебе надо жениться, а ты все отшучивался, что не можешь найти достойной! И какая она?
– Самая лучшая на всем белом свете. Красивая, умная, хозяйственная, добрая.
– А кем она работает?
Этот вопрос поставил меня в тупик: живя в городе, Василиса наверняка работала, но вот где и кем – я так и не удосужился спросить. Пока я размышлял, а что же мне ответить, то внезапно – не то боковым зрением, не то при помощи моих новых
