устройство большинства существующих на сегодняшний день «китов». Навидался на свалке и наползался по ним на сто лет вперед, так что пробраться незамеченным на дирижабль мне будет куда проще, чем вам. О том, что меня там не найдут даже старожилы, я и вовсе молчу. И я смогу вытащить оттуда Хельгу.
– Кирилл… – Ветров явно решил поспорить, но я не дал ему этого сделать. Щелкнули наручники, взятые как трофей с удавленного мною урода, и наставник грязно выругался, обнаружив себя пристегнутым к трубе поручня, протянутого вдоль обзора. Ничего, управлению шлюпом это не помешает. В аварийном режиме, конечно, но… ха, для Ветрова это точно не будет проблемой.
Выстрел пистолета, глухой как кашель, прервал его руладу. Святослав Георгиевич недоуменно воззрился сначала на меня, а потом на убитого мною гостя, единственного до сих пор остававшегося в живых.
Ключ от наручников я положил на штурманский стол, а чтобы Ветров не добрался до него раньше времени, чуть сдвинул рукоять управления нагнетателями и малым ходом направил шлюп прямо в створ открытых ворот шлюза. Ну вот, остановить находящийся на «дорожке» шлюп он не сможет, остается только лететь вперед. А за воротами обратного хода уже не будет.
– Извините, Святослав Георгиевич. Но время споров действительно вышло. – Я примиряюще улыбнулся и выскочил на боковой вынос.
Дверь за моей спиной тихо чмокнула, восстанавливая герметичность, и я, отсалютовав в иллюминатор зло матерящемуся Ветрову, перемахнул через леера.
Кубарем прокатившись по стальному полу, я поднялся на ноги и, убедившись, что прыжок с трехметровой высоты не стал причиной ушибов, отряхнул одежду. А теперь ходу!
Стук ботинок эхом отдавался по огромному пустому помещению ангара. Гулко грохнули за моей спиной внутренние ворота шлюза. Я оглянулся и, удовлетворенно кивнув, помчался дальше.
Чтобы найти телеграф, оказалось достаточно подняться на «поверхность» и как следует расспросить первого встречного прохожего. Тот недовольно покосился на мою непокрытую голову, но дорогу подсказал. Я предельно вежливо поблагодарил чопорного ревнителя приличий, щеголяющего под куполом парящего города в похоронно-черной тройке и котелке, при перчатках и шарфе, это при температуре в пятнадцать градусов по Цельсию, и направился к ближайшей станции, старательно гася в душе порыв мчаться на восьмой пирс. Хотя зудело, зудело такое желание. Хотелось убедиться, что Ветров был прав и «Солнце Велиграда» до сих пор там, а не бороздит небо Италии в сотне километров отсюда. Но… сначала радиограмма.
К зданию телеграфа, расположенному, как оказалось, совсем рядом со шпилем энерговода, я подходил с опаской. Все время казалось, что вот-вот за плечо ухватится чья-то рука и вся затея с треском провалится. Но нет, никто на меня не глазел, никто не хватал за руки и плечи. Я спокойно вошел в просторный зал с рядом окошек над деревянной стойкой, протянувшейся вдоль одной из стен. Клиентов было немного, и часть окон была закрыта, но, пройдя вдоль ряда, я нашел свободного оператора. Сидящая за стеклом девушка улыбнулась и, ни слова не говоря, протянула мне бланк, украшенный эмблемой дирижабля с двумя рожками и стилизованной молнией.
Похлопав себя по карманам, я обнаружил лишь несколько гривен и никакого следа любимой авторучки. Вздохнул и взялся за лежащее здесь же на стойке перо, удивительно ухоженное, кстати говоря. Макнув его в чернильницу, я вывел на черновике пару букв и, приноровившись к перу, принялся писать свое «послание турецкому султану».
Одергивая себя и подпрыгивая от нетерпения, я трижды переписывал текст радиограммы, перепортив пять бланков и заплатив за каждый по куне… благо никаких проблем с приемом иностранных монет здесь не возникло… пока наконец не удовлетворился результатом. Вздохнув, перечитал сообщение и протянул его девушке.
Та взяла бланк, пробежала по нему взглядом и, невозмутимо посчитав знаки, озвучила сумму. Куны у меня кончились, так что пришлось набивать карманы сдачей с гривны в виде монеток со смешным названием чентезимо и нескольких лир.
Никакого удивления содержание радиограммы у девушки не вызвало. С другой стороны, думаю, немалое количество купцов использует свои незатейливые шифры, так что мое послание не покажется уж слишком… хм… странным.
– Когда радиограмма будет доставлена? – поинтересовался я, продиктовав восьмизначный номер идентификатора «Феникса», который меня заставили вызубрить, едва «кит» покинул Новгород. На всякий случай, как сказал боцман. Вот он и настал, этот самый «всякий случай», м-да…
– Две минуты. – Девушка улыбнулась и, повернувшись к стоящему у нее на столе аппарату, быстро и уверенно застучала по клавишам.
А я думал, это у нее такая хитровымудренная печатная машинка… Пока я удивлялся, оператор успела закончить набор и вновь повернулась ко мне.
