бородку, покачал головой. – Очень опасный и самонадеянный ход. – И тут акцент прорезался, да такой, что я едва понял окончание фразы.
– Я долго готовился и очень хорошо все просчитал, – ответил я на укор катайца. – Руны – мое давнее увлечение, и могу не без гордости сказать, что неплохо освоился в обращении с ними.
– Я вижу, – пробормотал себе под нос Иван Федорович, но его отвлек Цао Фенг, коснувшись рукава. Ага, решил не напрягаться с поиском нужных слов на русском, да?
– Настолько уверен в себе, что руны опутали тебя с ног до головы? – с явным удивлением в голосе перевел слова Цао Фенга Горский.
– Ну уж… все тело, – покачал головой я. – Руки, ноги, грудь, спина, шея. Все.
– Голова, – уточнил катаец по-русски, но тут же перешел на родной язык, вновь заставляя Ивана Федоровича поработать переводчиком. – Забыл упомянуть голову. А я все не мог понять, почему твое тело казалось мне словно цепями скованным.
М-да, мне до такого развития чутья на Эфир еще грести и грести.
– Кирилл, а как ты наносил татуировку на спину? – неожиданно поинтересовался Михаил, молчавший на протяжении почти всего нашего разговора.
– Скажем так, мне помогли, – улыбнулся я.
Ну не описывать же ему все мои мучения с Воздухом и зеркалом? Вообще, нанесение татуировки на спину и затылок были самой сложной частью операции. Как вспомню, так вздрогну.
А вот раскрывать, какие именно рунные цепочки нанесены на мое тело, я не стал, чем немало огорчил как Ивана Федоровича, так и его сына. Зато меня от всей души поддержал господин Цао.
– Кирилл прав. Вам это ни к чему, – пояснил катаец через Горского. – Для каждого человека набор рунескриптов или печатей будет строго индивидуален. Это многие и многие месяцы расчетов…
Да, мне откровенно повезло в том, что не пришлось сильно править когда-то созданный
С Горскими и Цао Фенгом мы расстались по-приятельски. А Иван Федорович даже довез меня на личном мобиле до порта и при прощании настоял на повторении визита при первом же удобном случае.
Возражать? С чего бы? Мне ведь тоже понравилась их компания. Да и Цао Фенг предложил свою помощь в тренировках.
«Феникс» встретил меня неожиданным шумом и гамом. По коридорам и галереям носится экипаж, что-то звенит, грюкает и бамкает… В общем, дым коромыслом. И не скажешь, что еще несколько часов назад здесь было тихо и пусто.
Боцман, встретивший меня на полпути к кубрику, рявкнул матерно и ткнул пальцем куда-то мне за спину:
– Стоять, ядрена копоть! Кирилл, быстро надевай робу и дуй на шлюпочную палубу. Ветров о тебе уже два раза спрашивал. Поможешь ему подготовить шлюп к походу. Понял?
– Понял, – кивнул я.
– Тогда чего встал? Бегом!
От рыка боцмана я подпрыгнул и помчался в кубрик переодеваться. Благо три комплекта формы я получил еще в день переезда.
Святослав Георгиевич окинул придирчивым взглядом примчавшегося юнца и, фыркнув себе под нос, указал на вышедшую из строя трубу нагнетателя левой спарки двигателя шлюпа.
– Прогар. Двигателист уже там. Помоги ему, – отрывисто приказал он, и юнец, кивнув, помчался исполнять приказ.
Проводив нового члена экипажа взглядом, Ветров хмыкнул и прогулочным шагом направился следом за ним. Нужно же посмотреть, как себя покажет «любимчик» капитана.
Да уж, любимчик… После устроенного в доме Завидичей представления владелец «Феникса» и слышать не хочет о мальчишке. Как же, любимого штурмана он обидел… Разобрался бы уже господин капитан, кто ему эта девчонка – штурман или невеста. А то ведь так и до беды недалеко.
Второму помощнику откровенно не нравился тот факт, что Гюрятинич пошел навстречу просьбам Хельги и взял ее в экипаж. Только бабьих интриг им в рейсах и не хватало!
А они будут… уже есть. Ветров коротко глянул в сторону пыхтящего мальчишки, пытающегося удержать на весу заглушку трубы, и покачал головой. Девка воду мутит, не глянулся ей подопечный отца. Вот и капитана уже против мальчишки настроила. Правда, Кирилла тоже хорош! Это ж надо было додуматься ссыпать ей золото в подол! Будто залетевшую крестьянку
