— Ты только что обвинила королевского посла в убийстве любовницы?
— В попытке, — поправила я и полезла в сумку: — Я даже оттиски сделала на фоне окна…
— Быстро печатаем «молнию»! — провозгласил шеф, выскакивая из-за стола, и народ выдохнул с облегчением. Началась суматоха, как всегда, когда редакция готовилась выпустить листовку с горяченькой новостью.
И в этот момент в контору с треском раскрылась дверь, и, съехав на приступочке, в рабочий зал ввалился задыхавшийся от бега наш сослуживец, суним полнотелый и невысокий, отчаянно напоминавший надутый шарик.
— Нашли! — Задыхаясь, он согнулся пополам и схватился за, видимо, сильно коловший бок. — Тело Жулиты из реки сетями сейчас доставать будут!
Сослуживцы, точно в одном из дурных спектаклей городского театра, замерли с открытыми ртами и уставились на черного вестника.
— Я с омнибусной станции бежал сказать, что наши соседи уже атакуют причал! — простонал он и ткнул трясущимся пальцем в потолок, намекая на конкурентов из «Вестей Гнездича».
Если бы убийственные взгляды шефа умели протыкать насквозь, то у меня во лбу точно бы появилась дырочка.
— Это не ее тело! — моментально замахала я руками. — Тело Жулиты… В смысле, не тело, а она сама сейчас пьет кофей на втором этаже у меня дома!
Выразительным жестом шеф смял в кулаке испещренный мелкими буквами листок и швырнул мне в лицо, едва успела поймать.
— К Висле! Делать оттиски трупа, пока в оранжерею тюльпаны описывать не отправил! И еще!
Он оглянулся на скромно сидевшего на краешке стула парня, и тот подскочил, точно под ним распрямилась скрученная пружина.
— Иди сюда!
Новичок, по-прежнему прижимая к груди сумку, кстати сказать, из весьма неплохой выделанной кожи, присеменил к столу.
— Знакомься, Катарина. — Шеф оглядел парня. — Как, ты говоришь, тебя зовут?
— Ян Гуревич.
— Вот! Ян, — согласилось руководство. — Твой помощник.
— Кто? — вытаращилась я.
— Ты же просила помощника. Бери, обучай.
— Его? — округлила я глаза и пробормотала: — Шеф, вы же говорили, что нам скоро жалованье будет нечем выплачивать…
— Зато он еще в должность не вступил, а уже привел клиента с годовым контрактом на целую полосу объявлений…
Я смерила парня долгим взглядом.
— То есть место ты себе купил?
— Ну, почему сразу купил? — пробормотал он смущенно.
Сказать честно, прежде помощник мне представлялся совсем иначе, мальчишкой, способным пролезть в чужую форточку ради хорошего оттиска, и Ян Гуревич никак не вписывался в мои представления о вертлявом школяре. Он был явно старше меня и по росту выше на добрую голову, а во взгляде внимательных карих глаз с длинными, как у девчонки, ресницами скрывалось нечто цепкое, холодное, что никак не вязалось с миловидным, маленьким личиком.
— Гравиратом умеешь пользоваться? — спросила я, отчаянно надеясь, что выгляжу высокомерной или хотя бы важной. Но вообще-то было сложно источать надменность, глядя на помощника снизу вверх.
— Ум-мею, — проблеял он.
— Если вы закончили, то выметайтесь! — ткнул пальцем шеф в сторону выхода и обратился к остальным: — Кто поедет в оранжерею?!
Народ мгновенно принял крайне деятельный вид, стараясь избежать поездки. Конечно, никому не нравилось работать полевым газетчиком.
— Пойдем, — махнула я рукой новоявленному помощнику.
— И чтобы к ночи вернулись с материалом! — прикрикнул шеф нам в спину.
— До-до-до свиданья, — испуганно поклонился Ян, прижимая сумку к груди.
Мы выбрались на улицу. Сверху крапал мелкий дождь, пятная влажными кляксами пешеходную мостовую. С тоской я покосилась на желтоватый газетный лист «Уличных хроник», вывешенный на стене здания.
